Ольга Грин - Кондитерская Лавка

И тут раздался звонок. На мой выключенный телефон. Я даже не сомневалась кто это там на связи – Витя, с присущей ему навязчивостью изнемогающего от жажды комара, мог дозвониться мне даже на утюг. Но в данном случае я, скорее всего, просто нажала на кнопку «перезагрузить», а не «выключить». Все мистическое всегда имеет логичное объяснение.

– Алло, зайчонок, – слюняво-ванильно поприветствовал меня мой благоверный.

– Ээээ… привет. Котик, – ответила я. Один из тараканов в моей голове апатично икнул.

– Ты еще не вышла с работы? Я уже здесь, на остановке! – радостно щебетал он, – сегодня же ровно две недели наших отношений!

Сношений. Сношений с моей несчастной психикой, подумала я, подбросив пончик своему внутреннему интроверту.

– … и я бы хотел сводить тебя в одно отличное место! – продолжил Витя, – о, я тебя вижу!

Витя возник также внезапно, как диарея после литра кефира. Иногда мне кажется, что по карманам у него распихан какой-нибудь летучий порох, позволяющий лихо перемещаться по точкам моей персональной гугл-карты, иначе как еще объяснить две очень загадочные вещи: как он меня находит и почему у него вечно под ногтями грязь.

Смуглолицый Витя держал в руках огромный букет пунцовых роз и не меньшего размера плюшевого мишку, заставив растаять мое флегматичное сердце. Может не так уж все и плохо? Как говаривает моя мама, в наши дни надо брать добротного мужика и лепить из него то, что тебе нужно, ибо даже из солидного куска навоза можно сформировать человеческую фигурку. Что при этом делать с присущим материалу ароматом, она не сказала.

Мы, женщины, существа странные и непонятные порой, вы, наверное, удивитесь, даже для самих себя. Мы обожаем плохишей, но жаждем убивать их за то, что они мудаки. Мы хотим, чтобы нас носили на руках, но, высовывая языки, с коровьими глазами прыгаем на байк к полутрезвому красавчику в кожаной куртке, видящему в женщинах только выпуклости и отверстия.

«Возможно, над тобой просто надо немного поработать» – смело подумала я, с довольной улыбкой прижимая к себе плюшевого мишку, из-под которого виднелись только мои довольно шагающие ноги. Именно так, «довольно шагающие», не иначе, ведь я едва сдерживала себя, чтобы не побежать вприпрыжку. Но окончательно меня растрогало то, как не могучий Витя, усердно стараясь не пыхтеть и держать пупок крепко завязанным, подхватил меня на руки и перенес через накатанный до блеска ледяной участок, чудом не наградив нас обоих неминуемой черепно-мозговой, и еще одной увлекательной историей – врачей-реаниматологов, умилявшихся бы с переломанных на всю голову романтиков.

Одним отличным местом, в которое меня пообещал сводить Витя, оказалось маленькое уютное кафе итальянской кухни. Обслуживал нас молодой стажер неопределенной ориентации по жизни и в пространстве, если судить по его жеманному голоску и неудачным попыткам пройти по прямой, не споткнувшись о собственные ноги.

За окном стемнело, и наш город, наконец, стал интереснее и красивее. На место серости спустился яркий контраст тьмы и рассеивающих ее огней. Я вперилась в закат, в пол уха слушая Витю, увлеченно рассказывающего о своей дипломной работе по аллюзиям и реминисценциям в произведении Джона Фаулза «Коллекционер», которую он блестяще защитил пять лет назад. Вот бы он еще не менее успешно попытался съехать от мамы, искренне верящей, что 25-летнего мужчину еще рано отнимать от материнской груди.

Кое-что привлекло мое внимание.

На торце здания, расположенного через дорогу, разгорался бледный трепещущий огонек. Я рассмотрела тень, исчезающую в дверном проеме, затем потрепанную вывеску, которую осветил загоревшийся уличный фонарь.

«Кондитерская Лавка» – гласила каллиграфическая надпись на овальной дощечке, висящей на цепях на краю покатого навеса. Краска была полустерта, да и надпись, похоже, повидала жизнь, но, возможно, потускнела не от старости, а в угоду модной нынче винтажности. Вывеска покачивалась от легкого ранневесеннего ветра в мерцающем свете фонаря, в котором словно танцевало самое настоящее пламя.

Заведение вызвало мой интерес по нескольким причинам. Во-первых, его внешний вид был для меня идеалом, ибо я – истовая фанатичка всего старого, страшного и потертого (что, собственно, не мудрено, учитывая мой осознанный выбор населенного пункта для взрослой жизни), во-вторых, я никогда не слышала об этом заведении, чего в принципе быть не может. В нашем городке любой обыватель, вошедший в возраст обретения дара речи, знает об открытии нового кафе/ресторана/магазина/детской площадки/биотуалета задолго до начала работы над их возведением – специфика провинции. Но я, ввиду своей профессии, обычно знаю чуточку больше. Более того, я живу неподалеку и каждый день хожу этим тротуаром, на который сейчас зазывно льет свет эта загадочная «Кондитерская Лавка». Понимаете, я в принципе не могла не знать о ней.