Натали Стердам - Спи со мной. Кошмары

Сажусь на кровати и потираю запястья. «Жених». Феерический бред, потрясающая чушь. Я думала, запереть меня в несуществующей психушке – кульминация придуманной Асафом фантасмагории, но ублюдок пошел дальше. Теперь я – лишившаяся рассудка невеста. Неужели он всерьез рассчитывает, что я поверю в это? И кто в набирающем обороты кошмаре собирается изображать моего будущего мужа? Неужели Зейн, который только что привиделся мне сначала в роли прекрасного мужа и заботливого отца, а затем в амплуа грозы тараканов? Не могу сдержать нервный смешок. «Гроза тараканов». Звучит похлеще Человека-паука, настоящий Зейн бы оценил.

При мысли о нем вдруг становится одновременно страшно и грустно. Страшно от того, что могло случиться с джинном после того, как он вытолкнул меня из сна Асафа, а грустно без его дурацких шуток, смеющихся глаз, чувственных губ. В глубине души мне по-прежнему хочется верить, что у нас есть будущее – одно на двоих. Возможно, поэтому в рамках неконтролируемого сна мое воображение нарисовало картинку идеальной семьи, которой я лишилась еще ребенком, и о которой бессознательно мечтала всю жизнь. Почему-то в том, что дальнейшие метаморфозы с превращением в насекомых родились не в моей голове, я не сомневаюсь. Надо быть ненормальным, чтобы придумать такое. «А ты нормальная? – язвительно спрашивает внутренний голос. – Из вас двоих в психушке лежишь ты, а не он». Вздрагиваю, отказываясь думать об этом. Асафу не удастся внушить мне, что я сошла с ума. Никогда.

Мои размышления прерывает Бьянка. Зайдя в палату, она оборачивается к тому, кто стоит за дверью, и радостно объявляет, растягивая гласные на манер ведущих развлекательных шоу:

– А во-о-от и о-о-он. Счастливый жени-и-их!

Напрягаюсь, пытаясь морально подготовиться к тому, кого мне предстоит увидеть. Бесполезно. У меня нет ни единого шанса сохранить самообладание, потому что вслед за старшей медсестрой в палату входит человек, на которого молятся тысячи девушек во всем мире. Он держит огромный уродливый букет ярко-розовых роз и пакет, из которого торчит плюшевая заячья голова.

– Ян?!

– Оставлю вас одних. Представляю, как вы соскучились друг по другу! – Бьянка лукаво подмигивает и исчезает за дверью, щелкнув замком с другой стороны.

Я не думаю о том, что она запирает меня, как животное в клетке. В эту секунду мое внимание сосредоточено на Яне. Он, как и Бьянка – порождение больной фантазии, но объяснить себе это не получается. Ян Свенссен – один из самых светлых людей, которых я когда-либо встречала. Принять то, что и его образ стал частью этой извращенной игры, кажется невозможным.

– Лелия, ты очнулась! – Он выдыхает с явным облегчением и протягивает цветы и мягкую игрушку. – Твои любимые. И заяц, который так тебе понравился.

Машинально сгребаю подарки в охапку, не отводя взгляда от лица Яна. Мне нужно что-то, что позволит не сомневаться, всего один знак: он – не живой человек, а картонный персонаж, пародия на музыканта, чьи песни заставляют сердца людей умирать и рождаться. Фальшивка, как и Бьянка.

Молча смотрю на Яна, но внезапно он отставляет пустой пакет и обнимает меня прежде, чем я успеваю отстраниться. Миллионы иголок впиваются в кожу. «Не тот». Не эти руки должны касаться меня, не эти губы успокаивающе целовать висок.

– Не надо. – Отодвигаюсь от Яна, замечая в его глазах боль.

– Лелия, ты меня забыла? Ты забыла нас?

Он делает акцент на последнем слове, произнося его с такой горечью, что я не нахожу в себе сил, чтобы нахамить в ответ, обозвать подделкой, потребовать немедленно уйти и никогда не возвращаться. Это глупость, слабохарактерность и сентиментальность, но я не могу оттолкнуть его, не могу воспринимать исключительно как проекцию запутавшегося ума.

– Ты – мой жених?

Печально усмехаюсь, думая о том, что в параллельной вселенной многое отдала бы за то, чтобы это оказалось правдой. Одна из бесконечных версий Ли Хансен наверняка была бы очень счастлива с Яном Свенссеном. Та, другая Ли, совершенно точно не злится, когда ее называют Лелией, обожает чудовищные розовые розы, приезжает на воскресные ужины к маме вместе с бойфрендом, а о наркотиках знает лишь понаслышке. И еще она не помнит, какими сладкими могут быть поцелуи зеленокудрого джинна с пламенеющими глазами. Та, другая Ли – не я.

– Лелия, посмотри. – Ян достает из-за пазухи слегка помятый глянцевый журнал. – Доктор Йохансен сказал, что это может помочь… Вернуть утраченные воспоминания.