Олеля Баянъ - Мастер киллиары

Мы приехали в ресторан гэль Доро, где нас обслужили по высшему разряду. Отдельный кабинет, свежеприготовленные блюда.

Через пару часов мы уже входили в пентхаус, который я купил, чтобы останавливаться, если задерживался в центре урбануса. Купил недавно, по настоянию Джалианы. И очень ей за это благодарен, потому что эти апартаменты не раз меня выручали, когда требовалось моё постоянное присутствие на заводе. Из Седьмой периферии, где находился мой дом с участком и малой лабораторией, добираться до завода и башни долго. Все пробки соберёшь.

– Я за вином и бокалами, – поцеловала меня Джалиана и ушла на кухню модельной походкой, постукиваяа каблуками.

Пока её не было, я принял душ. Судя по каплям воды на теле Гласа, она тоже успела освежиться.

Вечер и часть ночи мы провели, предаваясь влечению и страсти. Вино с бокалами так и не понадобились. Когда мы оба насытились, Джалиана оделась и уехала к себе.

Было у нас такое негласное правило: она никогда не оставалась у меня на всю ночь. И, в основном, все наши встречи происходили здесь, в этом пентхаусе. До того, как я купил его, мы отдыхали в отелях. Даже в моём доме её не было. Ни разу.

Утро я встретил на тренажёрах. Регулярные занятия помогали держать тело в хорошей форме, а ещё занятия спортом неплохо прочищали мозги. После ряда провалов надо хорошенько разгрузиться.

В душе разогрел голос. Проверил его влияние на воде. Та скручивалась, плескалась, поднималась, подчиняясь мне.

По излюбленной привычке приготовил завтрак. На этот раз он состоял из каши, омлета и фруктового смузи. Неизменной оставалась чашечка крепкого терша, смягчённого молоком фурузии, плода, чей сок называли молоком из-за его белого цвета.

Я подошёл к панорамному окну и замер, наблюдая за восходом солнца, которое постепенно будило Таулин яркими лучами. Сделал глоток ароматного терша. Урбанус просыпался. Пора звонить Димиану.

– Вит, ещё раньше позвонить не мог?

– Приглашение получил? – я пропустил его возмущение.

Он ещё со времён обучения в интернате был известной соней. Раньше обеда его поднять невозможно. Удивительно, что он вообще ответил на звонок.

Димиан, Сандор и я подружились в интернате, куда нас сплавили родственники. В отличие от нас с Гиерра, у него родители живы. Недавно его отец передал ему управление кланом Джантале и отошёл от дел.

– Получил. А ты решил посетить мероприятие? – я услышал в его голосе заинтересованность с нотками удивления.

– Да.

– Хм, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тогда увидимся там! – и Димиан отключился.

Разговор с другом подтвердил мои догадки: что-то с этим приглашением нечисто.

Ехал на Ассамблею, так иносказательно назывались торги, где ишаары покупали себе Мастеров и Маэстро.

Я занял ложу, номер которой был указан в приглашении. Торги начались вовремя.

На круглую арену выходили поочередно мужчины и женщины, игравшие на киллиарах. Основной массой шли Мастера.

Историей установлено, что первыми как вид появились именно они, Мастера. Это первые люди, которые научились при помощи игры на музыкальных инструментах взаимодействовать с природой в современном мире, где правили звуковые волны. Но не все инструменты подходили для того, чтобы войти в резонанс со стихиями и успокоить их. Лучше всего себя показали струнные, среди которых главенствующую позицию заняла киллиара.

Предпочтение отдавалось ей ещё и по тому, что у неё был обширный диапазон: не менее двенадцати октав. Ни один из других музыкальных инструментов не мог похвастаться таким богатством. К тому же киллиару удобно переносить.

Её деревянный корпус напоминал грушу в разрезе. Два грифа соединялись аркой, на которые натягивали металлические струны разной толщины. На ней играли разными способами: пальцами или медиатором. Те, в свою очередь, тоже подразделялись на различные приёмы. Из-за специфического двойного грифа играть можно как правой рукой, так и левой, развернув гриф в другую сторону. Хотя среди киллиаристов умение играть обеими руками считалось верхом мастерства. Таких называли Маэстро.

За всё время торгов сегодня не было ни одного из Маэстро. Их сила вырождалась. Точнее, творец не мог заниматься творчеством в клетке, пусть и золотой.

Пришлось сосредоточиться и выставить мысленную защиту от чарующих звуков древнего музыкального инструмента, чтобы ушлые Мастера не смогли установить контроль. А всё потому, что когда-то ишаары были бесправными. Их использовали, как вещь. Наши голосовые связки создавали уникальные звуковые волны, которые при должной настройке намного лучше входили в резонанс со стихиями и могли ими управлять: как подавлять, так и усиливать бури.