Андрей Прусаков - Я – утопленник

– Теперь твой черед, утопленник…

Я стоял, ожидая, когда смерть приблизится. Ведь Упырь и был смертью – а разве можно победить смерть кулаками? Как бороться с неодолимым, убить неуничтожимое? Ведь Леший намекал, а я, дурак, не понял. Даже камень мне бы не помог. Но как еще победить? Не знаю. Я обречен. Бежать нет смысла. От смерти не убежишь, она везде достанет. Значит, лучше покончить с этим здесь и сейчас…

Упырь приблизился. Цепкая костлявая рука протянулась и схватила меня за горло. Пусть. Хорошо, что этого не видит Юлька. Она убежала, и я счастлив. Ноги оторвались от земли. Похоже, Упырь наслаждался силой, держа меня над землей, как щенка. Боли я не чувствовал и рассмеялся гаду в лицо, но вышло плохо – сжатая железным захватом шея и нижняя челюсть не подчинялись. Однако Упырь понял:

– С-с-смеешься?

Он сжал пальцы так, что у меня захрустели позвонки. И вдруг странно выдохнул, выпустив меня из захвата. Я рухнул на траву, с трудом приподнимая голову: Упырь медленно поворачивался спиной, из которой торчала ручка старой лопаты. Юлька пятилась, сжав подведенные к груди кулаки. Она не убежала… Как же она смогла?

Упырь тяжко шагнул к ней и замер. Поднял руки и так, с поднятыми руками, завыл. От этого крика заходили ходуном могильные кресты и плиты. Я с трудом встал. Меня шатало от слабости, но я подбежал к Юльке и обнял ее.

Мы стояли, глядя, как черный свет изливался из вурдалака, растекаясь метастазами, словно чернильное пятно в воде. Мы попятились в сторону. Вой оборвался на высокой ноте. Закостенев с поднятыми руками, Упырь рухнул наземь, и я понял, что он уже не встанет.

Наступившая тишина сковала ноги. Мы приросли к месту, не решаясь идти, словно боясь разбудить новую нечисть. Я не мог поверить! Упырь лежит недвижим, лежит, проткнутый какой-то деревяшкой! Я нервно засмеялся. Мне было стыдно – ведь я перестал бороться, а Юлька, моя маленькая, хрупкая Юлька смогла найти силы и победить.

Прозвучавший в тишине стон вывел из нервного ступора:

– Эй, утопленник…

Это же Леший! Я выпустил Юльку и подбежал к старику. Лешак лежал на спине. Желтые глазищи подернула пленка, они стали блеклыми, бесконечно усталый взгляд устремился в небо.

– Ты жив, Леший?! – Я приподнял мощную голову с гривой жестких непослушных волос. Оборотень из фильма ужасов. Только добрый. Пасть едва шевельнулась, и я увидел покрытый кровавой коркой язык.

– Жив… покудова.

– Спасибо, Леший! Если б не ты… Как ты здесь оказался?

– Мимо шел…

Кажется, я понял. Леший не до конца доверял мне и, зная, куда я иду, отправился следом. Я не мог винить его – ведь он спас и меня, и Юльку…

Леший через силу засмеялся:

– Силен он был… Я не мог убить, и ты с камнем… А девчонка твоя смогла… Ты не понял, а она сама догадалась…

Кол для вампира! Для лешего – огонь, для меня – сушь, а для упыря – кол! Совсем мозгов нет, ведь все так просто! Но и лешак хорош: говорил загадками! Сказал бы сразу, я бы такой кол приготовил! Лично остругал бы!

Юлька стояла чуть в стороне, наблюдая, как я разговариваю с чудищем. Леший не маскировался, видно, не было сил, но Юля выдержала испытание, не убежала. Я улыбнулся и кивнул ей:

– Теперь ничего не бойся. Все кончилось.

– Андрей, кто это? Кто они все?!

– Леший Таврического леса, – представил я, – очень хороший… – не знаю, что сказать: человек или зверь. – А это просто нечисть, – кивнул в сторону Упыря.

Пока она переваривала ответ, я повернулся к лесовику и увидел, что он превратился в деда. Зачем, ты же не у себя в лесу?

– Зачем человеком обернулся, у тебя и так сил нет?

– Не хочу девку пугать… Она и так напужалась сегодня…

– Ты встать сможешь? – попытался приподнять я деда. Вот дурак. Это ж навь! С виду тщедушный старик весил под два центнера, и я не смог оторвать его от земли.

– Отходил я свое… Не трожь, дай полежать, устал я…

«Плохо, совсем плохо, – подумал я, – помирает дед». Позже я презирал себя за малодушие, но тогда схватил лешака за плечи и приподнял:

– Леший! Мне одна эта ночь осталась! Скажи, что делать? Как живым стать?!

– А ты и так живой.

«Уже бредит, – подумалось мне. – Проклятье, о камне забыл!»

– Юленька, там в траве камень лежит, серый такой, с дырой, найди, пожалуйста…

– Не надо… – проронил лешак таким тоном, что я оторопел.

– П-почему не надо?

– Без надобности он тебе. Не поможет он.

– Что?!

Я даже не смог сжать кулаки – бессилие овладело мною. Все напрасно, все потуги, битвы, страхи – все это идиотская, бессмысленная суета! Первая лягушка лишь притворялась мертвой, а когда ее подруга обессилела, перемолов молоко в масло, резво скакнула по голове трудяги – и выбралась наружу…