С. Алесько: Глаз филина

Она расхохоталась.

— Я его прабабка. И он знает. Кстати, тебя в замке так долго терпят только по моей просьбе. Ты мне понравился тогда, на свадьбе. Надутый совенок, так и зыркал из угла, — она снова мило улыбалась. — Останемся друзьями, мальчик. Раздевайся, и ты никогда не пожалеешь об этой ночи.

— Нет, спасибо, моя леди. Вы же не хотите, чтобы я сблевал вам на грудь?

Ее лицо перекосилось от гнева и на миг за прекрасными чертами проглянула кошмарная старуха.

— Значит, я недостаточно хороша для юного красавчика? — в ее голосе звучала ярость уязвленной женщины, которой посмели пренебречь, не привыкшей к подобному обращению. Кисть правой руки начала сжиматься и разжиматься, темп движений нарастал. — Так пусть с этого момента на тебя ни одна не посмотрит без страха и омерзения!

Ведьма резко выбросила вперед правую руку, в судорожно стискиваемом кулаке тускло мерцала зеленоватым светом некая субстанция. Секунда — и пульсирующий комок, напоминающий сгусток гнилой болотной тины, устремился к парню, тот чудом успел чуть повернуть голову и зажмурить глаза. Липкая слизь растеклась лишь по левой стороне лица. Он почувствовал невыносимую боль: кожа под «плевком» будто сгорела, мгновенно превратившись в хрупкий, рассыпающийся в пыль пепел. Глаз взорвался выжигающей мозг вспышкой, а то, что от него осталось, наполняло глазницу жидкой лавой. Мышцы щеки и лба плавились, обугливая исходящую м у кой кость черепа…

Первое воскресенье марта выдалось солнечным и безветренным. Шедшие по улице горожане охотно улыбались друг другу и наступившей весне. Мальчик лет одиннадцати и девочка чуть постарше, наверное, тринадцатилетняя, хохоча и толкая друг друга локтями, спешили к городским воротам, за которыми на просторном, уже вовсю зеленевшем лугу раскинулась ярмарка. Длинный худой парнишка горячо убеждал в чем-то свою спутницу. Его каштановые волосы на солнце отливали рыжиной, лицо украшала густая россыпь золотистых веснушек, в орехово-зеленых глазах виднелись рыжие искорки. Девочка казалась его ровесницей. Невысокая, угловатая, впечатление хрупкости усиливало немного удлиненное книзу личико с остреньким подбородком и большими, по-детски удивленными синими глазами.

— …Но мы обязательно должны зайти к этой ведунье, Ли! — горячо убеждал паренек подружку. — Патрик говорил, она ему предсказала чин капитана и красавицу-южанку в жены!

— Хочешь услышать то же самое? Два капитана в городской страже не нужны, Рид, — улыбнулась девочка. — Впрочем, останется еще красавица-южанка, наверное, сестрица будущей супруги Патрика.

Он рассмеялся.

— Южанка мне как раз ни к чему. Вряд ли она будет красивее тебя. — Девочка покраснела и промолчала. — Ли, пойдем, интересно все-таки. Настоящая ведунья, взглянуть хочется. А вдруг она предупредит нас о чем-то?

— Да почему ты решил, что она такая уж настоящая? Видели мы с тобой этих гадалок на ярмарках: глаза закатывают, завывают замогильными голосами. Папа сказал…

— А Патрик сказал, он никогда таких не встречал. Мол, у него даже мурашки по спине побежали от ее взгляда.

— О, так она молодая и красивая?

— Да ну тебя, Ли! Нет, вовсе не молодая, похожа на ведьму из сказки.

— Это еще хуже, Рид, — девочка посерьезнела. — Если она настоящая… Вдруг что-то страшное предскажет, а я поверю? И никакой радости в жизни не останется… Нет, не хочу.

— Так и говори: не «не хочу», а «боюсь». Трусишка!

Ли хотела возразить, но они уже стояли около грязного тряпичного полога небольшой палатки, расположившейся чуть поодаль от торговых рядов, в тени городской стены.

— Рид, пожалуйста, давай не пойдем. Ты хотел куртку новую купить, а потратишься на эту шарлатанку, и денег только на сладости останется — предприняла последнюю попытку девочка.

— Не беспокойся, Ли, брат расщедрился, на все хватит, — он взглянул в ее взволнованное личико. — Давай, я один схожу, ты тут подождешь.

— Тогда я за тебя буду бояться. Или вместе уходим, или придется и мне…

В этот момент из палатки раздался женский голос, вроде бы вполне приятный и любезный, но мурашки по спине поползли у обоих препирающихся друзей.

— Заходи, милая, не стесняйся. Я отсюда вижу: ты не из пугливых.

Паренек и девочка переглянулись, он схватил ее за руку и потянул за собой в палатку. Внутри было на удивление темно. Сумрак казался особенно густым из-за ярко светившего снаружи весеннего солнца. Посередине стоял небольшой прямоугольный столик, покрытый куском грязного вытертого бархата теперь уже неопределимого цвета. Над ним висела тусклая масляная лампа. Напротив вошедших сидела ведунья, закутанная в плащ с надвинутым на лицо капюшоном. Сгорбленная спина и лежащие на столе морщинистые, в коричневых пятнах руки с длинными толстыми желтоватыми ногтями выдавали в ней старуху.