Дмитрий Вернидуб - Корона Лесной феи

«Чертополох» был отправлен Репейником на бывшую базу уклистов за запасом усмарила и нырбусом. Подводный корабль решили использовать после тайного совета в кают-компании «Хранителя».

Идея заключалась в уничтожении вражеских кораблей с помощью усмариловых мин. Для этого требовалось большое количество «закрепителя» — черного усмарила. Правда, тут была загвоздка: лучше Круна, паренька, которого Пит подобрал на этой самой базе, с таскавшими нырбус соможабыми чудищами никто не мог управиться. А Круна Репейник отпустил на поиски сестры. Мальчишка должен был появиться в условленный срок из потайной двери на «Чертополохе», но тут, как раз, началась война, и все переходы на Эль-Бурегасе закрылись.

Как же был удивлен шкипер Кройг, когда Крун подошел к военной базе на втором нырбусе, украденном у Дерга, да еще в сопровождении двух десятков гномов, Пины и своей сестры.

Вид у всех был изрядно потрепанный. Особенно несчастными выглядели гномы, болтавшиеся больше двух суток в тесноте и духоте под водой. Третий народ, как известно, плохо «переваривает» водные путешествия, но гномы, ступив на борт «Чертополоха», возликовали.

Шкипер Кройг и вся команда очень удивились появлению принцессы-феи в такой необычной компании и искренне радовались тому, что Крун нашелся. Теперь у них было целых два подводных корабля.

После кормежки соможабых маленькая флотилия двинулась к островам-Близнецам, но, как уже было сказано, никого там не обнаружила. Хорошо, что Пина «услышала» проплывающих неподалеку дэльфов, и те откликнулись. Они поведали, что эскадра, неожиданно отклонившись от курса, пошла навстречу армаде кроителей. «Мы чувствуем, — сказали они, — что море скоро закипит и наполнится смертью. Спешите!»

Команда «Хранителя» вместе с пограничниками готовилась к абордажной схватке. Стало ясно, что столкновения с приближающейся плавучей крепостью не избежать. Все понимали, в каком отчаянном положении находится корабль, но готовились дорого продать свои жизни.

Вдруг Репейник издал торжествующий клич. Из дымных клубов проявились очертания «Чертополоха», послышался условный сигнал. Кройг собирался действовать согласно принятому ранее плану.

— Они атакуют! — хохотал Пит и взгляд его метал молнии. — Теперь мы покажем этим кроителям, где раки зимуют, фаршируй их тритон!

Олли и Рыжий Эрл пробрались на полуют. Оттуда было видно, как разворачивается «Чертополох», а рядом с ним, сверкнув огромными перепончатыми плавниками соможабых, под воду уходят оба нырбуса.

Соможабые, почуяв скорое угощение, рванули вперед, под вражеский броненосец. «Давай, давай, Глоково отродье, шевели ластами!» — покрикивал Крун, дергая изнутри корабля за специальные тросы упряжи.

Оказавшись под дном кроительского «корыта», нырбус остановился. Паренек крикнул двум находящимся в заднем отсеке морским псам, чтобы выпускали мину. Сосуд с усмарилом и привязанными к нему воздушными мешками стал быстро подниматься к поверхности. В тот момент, когда глиняная посудина разбилась о дно броненосца, Крун прочитал «закрепительное» заклинание.

Экипаж «Хранителя» уже приготовился к столкновению, думая, как удержаться на своих местах, и молясь, чтобы стоящий поперек корабль сразу не раскололся пополам и не перевернулся. Но за двести локтей до цели третий броненосец врага вдруг потерял угловатые контуры и стал почти прозрачным. Огромная бронированная махина превратилась в студень и мягко ткнулась своим носом в борт «Хранителя».

В желеобразной массе беспомощно метались и копошились сотни кроителей. Выглядело это так, словно в приготовленный великаншей студень попало огромное количество мух. Там, где раньше полыхали пожары, оплавленная слизь стекала в море, образуя на поверхности тошнотворно пахнущую пленку.

— Наверное, очень невкусный этот холодец, — пошутил Рыжий Эрл, ткнув мечом в нависший над палубой кусок. Здоровенная порция плюхнулась ему под ноги.

Однако за бортом раздалось громкое чавканье и сглатывание, как будто, как говаривал загробный Брю, кого-то проглотил кит. Сам паромщик обеспокоено скользнул за борт. Через минуту друзья услышали его громкие проклятия.

— Этот позор моря, молока ему в гальюн, уже приперся и, в три горла жрет наш трофей! Чтоб этой соможабой гадине в навозной жиже утопиться, бушприт ему в глотку! И как только этот сын безмозглого брюхоластого пожирателя утопленников, не уважай его пиявка, пронюхал про дармовую обжираловку?!