Дмитрий Вернидуб - Корона Лесной феи

Теперь «Хранитель», вклинившийся между вражескими судами-крепостями, поравнялся с другим броненосцем. Оказавшись друг против друга, корабли принялись палить изо всех орудий. «Хранитель» сотрясался от вражеских попаданий и собственных выстрелов. Правый борт натужно гудел, словно басовая струна, сдерживая мощь бьющих в него ядер. «Хороша броня!» — Нури, поспешивший к орудийной башне, даже прищелкнул языком.

Главный калибр «Хранителя» рвал обшивку вражеского броненосца. Но и враг отвечал сокрушительным огнем. Живым существам, устроившим этот кошмар из грохота, огня и рваного металла, места в нем уже не было. Можно было подумать, что два железных чудовища сами ведут противоборство в кипящих морских водах, раздирая друг друга на части.

Пит Репейник по прежнему уверенно стоял за штурвалом в боевой рубке, широко расставив ноги. Адмирал четким голосом отдавал команды, одобрительно кивая вслед точно пущенным снарядам. Не обращая внимания на летающие по рубке осколки, с визгом натыкающиеся на стены, неуязвимый морской волк чувствовал себя как рыба в воде.

Прошитый несколько раз из главного калибра, кроительский броненосец завалился на борт, собираясь пойти ко дну. «Хранителя», несомненно, постигла та же участь, если бы не помощь вездесущего призрака. Он прорывался сквозь огненный смерч, борясь с огнем своей ледяной «замогилкой», замораживал воду, хлеставшую сквозь огромную пробоину, покрывал ледяным панцирем готовые разорваться ядра.

Последний залп гибнущего врага попал в килевую часть «Хранителя». Кусок развороченного взрывом руля, со свистом вылетев из воды и преодолев огромное расстояние, срезал у «Зуба Барракуды» верхушку бизань-мачты. Броненосц чародеев потерял управление.

И в это время третья плавучая крепость противника начала разворачиваться для атаки. Увидев беспомощность «Хранителя», корабль оставил перестрелку с парусниками и на полном ходу ринулся навстречу. Поняв, в каком тяжелом положении оказался «Хранитель», «Зуб Барракуды» как мог, устремился к нему на помощь, обрушив несколько залпов на корму противника. Но главный калибр «Хранителя» молчал.

Нури лежал в жуткой, глухой, внезапно наступившей тишине. Красная пелена, вставшая перед глазами после взрыва, растекалась жаром по всему телу. Удар от попадания в башню был настолько силен, что показалось, будто корабль развалился надвое.

Олли пробежал по усеянной осколками палубе и остановился у орудийной башни. Дверца ее была сорвана с петель. Гном лежал на спине. Олли наклонился над другом и провел ладонью у него перед глазами. Глаза смотрели сквозь ладонь, лицо и одежду забрызгала кровь, но Нури дышал. Крылатая собака, которая привела сюда Олли, села рядом и протяжно завыла.

— Хрюря, лучше беги и позови на помощь. Нужны носилки. И Питу скажи, что носовые орудия повреждены.

Собака бросилась выполнять приказ. Вскоре показались хойбы с носилками, а за ними Репейник. Узнав о том, что Нури ранен, он не выдержал и, оставив капитанский мостик, побежал посмотреть, что стряслось. Потребовав достать лекаря хоть из-под земли, Репейник срочно вернулся обратно.

Олли еще раз окинул взглядом кипящую морскую поверхность. Ему словно кто-то подсказал глянуть за борт. В серых волнах барахтался еле различимый живой комочек. Приглядевшись, он узнал Нурину мартышку — Сапфиру. Фира изо всех сил гребла к кораблю, но волны мешали. Обезьянку выбросило за борт во время взрыва в орудийной башне.

— Спасай ее! — крикнул Олли своей собаке. — Сможешь поднять?

Хрюря без колебаний расправила крылья и взмыла в воздух. Собаке удалось ухватить зубами платьице обезьянки. Напрягшись что есть мочи, она вытащила Фиру из воды и опустилась со своей ношей на палубу. Оглушенная и мокрая мартышка еле шевелилась. Силы покинули ее. Она плакала и звала Нури. Подняв обезьянку на руки, Олли сбежал по трапу вниз.

Лекаря ни из-под земли, ни из-под воды достать не удалось. Четырбок находился на «Зубе Барракуды», на «Хранителе» же имелись только санитары, знания которых не простирались дальше простейшей перевязки. Нури положили вместе с другими ранеными. В отличие от других покалеченных, гном не стонал и не кричал, а оцепенело смотрел в одну точку прямо перед собой. Напуганная Фира, свернувшись, лежала у него на груди, похожая на комок слипшейся шерсти.

«Чертополох» спешил на соединение с эскадрой. Когда шкипер Кройг не обнаружил кораблей Коалиции вблизи островов-Близнецов, он не на шутку встревожился.