Раймонд Фейст - Коготь серебристого ястреба

На второй день работа была завершена. Мясо, эль, вино и сыр, а также корзина с фруктами перекочевали в холодный подвал. После этого Коготь целиком посвятил себя только одному — Алисандре.

Коготь отошел от мольберта и задумчиво помычал.

Алисандра перестала позировать и подошла к нему.

— Это я?

— Да, — ответил он с нарочитой серьезностью. — Сходство усилится, когда я выпишу все детали.

— Как скажешь. — Она обошла его и обняла со спины. Ее руки поползли вниз, и она насмешливо спросила: — А это что такое?

Он повернулся, не разрывая кольца ее рук, и, поцеловав, ответил:

— Сейчас узнаешь.

Все лето они провели в такой идиллии. Иногда в дом заходил мастер Масеус, рассматривал работы Когтя, подсказывал, как их улучшить, но никогда не критиковал. Приближалась осень, Коготь трудился над двенадцатым портретом Алисандры, на этот раз лежащей на кровати.

— Я тут размышлял, — сказал он, добавляя еще одну, только что замеченную деталь. Теперь он старался добиться совершенства в каждой работе.

— О чем? — спросила Алисандра с улыбкой.

— О том, что будет дальше.

— Ты имеешь в виду еще один портрет?

— Нет, я говорю о нас с тобой.

Улыбка тут же исчезла с ее лица. Алисандра поднялась и проворно оказалась рядом с ним. Без малейшего намека на теплоту она подняла руку и прижала указательный палец к его губам.

— Ш-ш-ш, — сказала она. — Здесь не о чем думать. Мы сейчас здесь, вдвоем, а остальное не важно.

— Но…

Она еще крепче прижала палец к его рту, глаза ее сурово сверкнули.

— Я же сказала, ш-ш-ш. — Тут она снова заулыбалась, но как-то жестко, что тоже было новым для Когтя. Потом она погладила его, приговаривая: — Я знаю, как сделать так, чтобы ты больше не думал о ненужных вещах.

Его кольнула тревога, когда он впервые заметил в ней что-то чужое, даже пугающее. И все же ее прикосновение, как всегда, его воспламенило, и уже через несколько секунд тревога отступила под натиском страсти.

На следующий день начался дождь. Они проснулись под его стук о крышу дома, и Коготь тут же обнаружил, что ему предстоит заделать несколько дырок. Крыша была крыта соломой, так что пришлось ждать, пока она просохнет, чтобы починить ее как следует.

Поев, Алисандра поднялась из-за стола и начала одеваться.

— Куда-то собралась? — спросил он.

— Обратно в деревню, — бесстрастно ответила она.

— Почему? — удивился он. — Что-то не так?

— Нет, я просто исполняю то, что мне велели.

— Кто велел?

— Мастер Масеус. Он сказал, что я останусь здесь на все лето, пока ты не закончишь двенадцать моих портретов, после чего мне нужно будет вернуться в поместье, чтобы исполнять другие обязанности.

— А как же я? — спросил Коготь.

— Он ничего не сказал о том, что тебе делать после моего ухода. Я передам ему, что ты закончил картины. Уверена, он придет и посмотрит две последние, а потом скажет, что делать дальше.

Коготь подошел к двери.

— Подожди хотя бы, пока дождь закончится.

— Не могу, — сказала она, проходя мимо.

— Подожди! — Он схватил ее выше локтя. — Секунду.

Она взглянула на него холодными, равнодушными глазами.

— Что?

— А как же мы?

— Что мы? — переспросила она.

— Я хочу сказать, что люблю тебя. Алисандра заговорила тоном, в котором слышалось одно раздражение.

— Коготь, ты милый мальчик, и я хорошо провела это лето, но любовь не имеет никакого отношения к тому, что было между нами. Мне нравятся мужчины, как нравятся игры, что происходят между мужчиной и женщиной. Думаю, я здорово просветила тебя в этой области, но если ты считаешь, что я люблю тебя, то ты ошибаешься. Как ни печально, но ошибаешься.

Щеки Когтя запылали, к глазам подступили слезы, но так и не пролились. Его словно ударили в живот, и он едва мог дышать. Мысли путались, он старался понять то, что сейчас услышал, и не мог подобрать слов.

— Подожди, — тихо повторил он.

— Чего ждать? — спросила она, открывая дверь и выходя на дождь. — Пока ты повзрослеешь? Это вряд ли, мальчик. Гляди, какой ты вымахал. Ты научился доставлять женщине удовольствие, но когда я пойду под венец, то это будет только с тем, кто осыплет меня богатством и сможет защитить меня и моих детей своей властью и силой. И любовь тут совершенно ни при чем.

С этими словами Алисандра повернулась и исчезла на тропе, ведущей к озеру, а Коготь так и остался стоять, вцепившись в дверной косяк с такой силой, что тот в конце концов треснул. Тогда он перевел застывший взгляд на свою ладонь и увидел в ней несколько заноз, а потом уставился в сторону темного горизонта, где усиливалась буря.