Джон Ворнхолт - Король троллей

В центре пещеры находилась яма для костра, где все еще тлело несколько головешек. Земляные стены покрывали древесные корни и лоза. На них были развешены одежда и кухонные принадлежности. Все венчал огромный портрет Стигиуса Рекса — самый большой предмет в жилище троллей.

Ролло остановился, взял ведро, чтобы посмотреть, не осталось ли там от ужина сочных насекомых, но ничего, как и всегда, не обнаружил.

Его родители и старшая сестра Мохнашейка посапывали во сне и казались в темноте лишь бугорками, выступающими над спальными ямками. Не глядя на них, Ролло стал пробираться на цыпочках к полоскам света.

Труднее всего было открыть старую дверь, никого не потревожив. Но молодой тролль все предусмотрел — заранее смазал петли и замок салом. И уже вскоре в пещеру хлынул поток свежего воздуха.

Оставалось еще быстро загородить чем — то солнечный свет. Ролло остановился на пороге, подняв руку над головой, готовый в любой момент скользнуть обратно.

Наконец, он выбрался наружу, прикрыл за собою дверь и окунулся в теплый, нагретый солнцем воздух. Болотный газ обжигал ему ноздри, однако молодой тролль не обращал на это внимания. Он глядел на сияющее солнышко, чистое синее небо и думал: «Ах, до чего же здорово проснуться в полдень!»

От яркого света у него закружилась голова, и он чуть было не ухнул в трясину. Однако в последний момент успел уцепиться за лозу и лишь одной ногой попал в топь. Тут же вытащил ее с чавкающим звуком. Жижа была густой и вязкой, словно сироп из коры, с тем лишь различием, что ее покрывала зеленая слизь.

Поверхность трясины задрожала, блеснула серебристая чешуя. Ролло пробирался среди древесных корней — они казались тонкими, но наверху деревья были толстенными.

Чем выше взбирался Ролло, тем жарче припекало солнце. Над головой гудели какие — то букашки, но он разгонял их руками. Добравшись до свай, поддерживавших южный мост, тролль присел на пенек.

Мосты, тянувшиеся во всех направлениях, опирались еще и на насыпи. Куда ни глянь, виднелись сгнившие деревья, брошенные тачки, пустые кадки для растений. Вдалеке простирался затянутый туманом Заброшенный Лес, а на востоке возвышались покрытые снегом вершины Язвенных Гор.

Это странное сооружение из дерева и лозы считалось Городом Троллей. Ролло ни разу в жизни не бывал за его пределами. Сейчас здесь царили тишина и покой. Но стоит только опуститься солнцу, как все изменится, словно по мановению волшебной палочки.

Тролли жили бедно, но работали не покладая рук над возведением мостов. Это было самым важным делом, поскольку у них не было ничего, кроме своего болота. Большинство троллей, свалившихся в трясину, успевало оттуда выбраться, но некоторые исчезали бесследно, лишь болото булькало несколько мгновений у них над головой.

Ролло взбирался на южный мост осторожно, цепляясь за лозу. Куда же он собирался? Его семья занималась тремя мостами, находившимися на севере, юге и северо — востоке. А для того чтобы идти в каком — нибудь другом направлении, приходилось выбираться на чужую насыпь.

Раз уж Ролло оказался на южном мосту, он и отправился в этом направлении. Он старался ступать как можно осторожнее, поскольку многие тролли спали чутко и не слишком жаловали посторонних, шастающих по их мостам. Правда, еще никогда не случалось, чтобы они причинили друг другу серьезный вред.

При очередном шаге гнилое дерево затрещало, и Ролло чуть было не выскочил от страха из кожи. Покрепче схватился за лозу и осмотрелся, но никого не заметил. Он вздохнул с облегчением и продолжил путь.

— Я здесь, дурачина! — раздался неожиданный возглас, от которого Ролло невольно вскрикнул. Голос доносился откуда — то снизу.

Тролль опустился на колени, заглянул под мост и увидел свою сестру Мохнашейку, грозившую ему волосатым кулаком. По представлениям родни, она считалась довольно привлекательной девушкой — широкая в кости, носатая, тонконогая и с весьма дурным характером.

— Куда это тебя понесло средь бела дня? — произнесла она с почти родительской суровостью.

— Я, ну… — промямлил Ролло, не в силах сказать правды, и решил потянуть время. — Тише, разбудишь папу с мамой.

Притворив дверь поплотнее, сестра произнесла:

— Ох и достанется тебе.

— Нет, нет… Я же просто хотел… прошвырнуться до Дыры.

Мохнашейка громко рассмеялась:

— Ох, а я — то решила, что ты снова вздумал нюхать цветочки. Что ж ты мне не сказал про Дыру? Я пойду с тобой!