Джон Рэкхем - Король Серебряной

На планете, само существование которой бросало вызов сразу нескольким научным теориям, человек ждал, когда к нему подберется страшная смерть, и думал о разных не имеющих отношения к происходящему вещах. По уступу, слишком узкому для массивного тела, полз зверь, похожий на ящерицу - точнее, на помесь крокодила с гигантской жабой.

Тупоголовое чудовище приближалось со скоростью семь миль в час; двигаться быстрее на своих шести коротких, точно обрубки, лапах оно просто не могло. Сейчас ящерица завернет за угол, снова увидит человека и устремится вперед, намереваясь сожрать загнанную в тупик жертву. Уступ здесь заканчивался, дальше шла вертикальная стена, к которой человек прижимался спиной, а из оружия у него имелось лишь нечто вроде копья и грубый обоюдоострый меч - и то и другое он сделал собственными руками.

Тело зверя покрывала жесткая чешуя, из пасти торчали устрашающего вида зубы, лапы были украшены острыми когтями. Если не считать пары довольно уродливых сандалий, пошитых из мягкой части шкуры такого же зверя, только поменьше размером, и поношенного ремня с крючками для небольших мешочков, в которых хранилось необходимое снаряжение, человек был обнажен. Впрочем, за тридцать дней, проведенных на планете, он сумел адаптироваться к местным условиям и чувствовал себя без одежды совершенно естественно.

Наступила «холодная» ночь, и температура воздуха достигла тридцати градусов по Цельсию - совсем как летом на Земле. Впрочем, слово «воздух» не особенно подходило к описанию атмосферы, на шестьдесят процентов состоящей из аргона и на двадцать пять - из кислорода. Остальное являлось смесью испарившейся воды и остаточных газов, главным образом азота. Тем не менее обнаженный мужчина не испытывал никаких неудобств. Он прекрасно знал, что гравитация на планете в два раза превышает земную, однако и к этому обстоятельству тоже сумел приспособиться.

Со своего места он видел плоские холмы в окружении горных хребтов с острыми пиками, за которыми прятались долины. Дальше шли джунгли - исследовать их по-настоящему ему пока не довелось. Сами холмы представляли собой огромные, открытые всем ветрам пространства, засыпанные серебристым песком. По небу проносились тучи, раскрашенные в разные оттенки синего и алого цветов, а сквозь них на землю проливали свое сияние звездные фонари - большие и маленькие. Даже ночью здесь было светло, как днем на Земле.

Совсем чужой мир… Впрочем, он полюбил его и научился ценить примитивную, не испорченную цивилизацией первобытную прелесть планеты. Вот только никак не мог смириться с тем, что перестал быть человеком.

Умом он понимал: золотисто-бронзовые руки, запястья и пальцы, сжимающие копье, жилистые бедра, икры и стопы не имеют ничего общего с человеческой плотью. Обычный человек на его месте мгновенно начал бы задыхаться, а через несколько часов умер бы от сердечного приступа - в особенности когда на небе светит солнце и температура воздуха достигает семидесяти градусов по Цельсию. Однако знать и чувствовать - совершенно разные вещи. Он чувствовал себя нормальным, самим собой, таким, каким он был всегда. Его звали Джон Лэмпарт.

– Если я не Джон Лэмпарт, - строго обратился человек в никуда, - в таком случае кто я такой, черт побери? Кто я?

В вопросе звучало только любопытство - ничего, даже отдаленно напоминающего огорчение. Когда-то, ужасно давно, он работал разведчиком. Выбрав эту профессию, одним из главных условий которой является одиночество, Джон Лэмпарт научился разговаривать с самим собой. Он даже полюбил ставить и решать сложные задачи, требующие серьезных размышлений.

Путешествуя в огромном космическом пространстве от одной звезды к другой, человек всегда находит время - много времени - для того, чтобы подумать, почитать или познакомиться поближе с собственным «я». Джон Лэмпарт был уверен, что знает себя достаточно хорошо. Он помнил все, что с ним произошло, все повороты и ухищрения судьбы, приведшие его в столь диковинное положение. Возвращаясь назад, в прошлое, и прокручивая, как в кино, воспоминания, Лэмпарт заметил, что всплывающие на поверхность подробности от раза к разу отличаются лишь качеством и никогда сутью. Он ни на секунду не усомнился в том, что не стал «другим».

Обдумывая в очередной раз случившееся, Лэмпарт понимал, что логическим началом его необычной истории следует считать тот момент, когда он наткнулся на этот мир. По служебным обязанностям ему полагалось отыскивать планеты или болтающиеся в космическом пространстве куски камней, - иными словами, все, что содержит достаточное количество полезных ископаемых, которые имеет смысл разрабатывать, а потом отправлять на изголодавшуюся по металлу Землю.