Джеймс Роллинс - Невинные

Лев устремился за удирающей жертвой.

И тут Эрин совершила глупейший поступок в жизни.

Она метнулась, заступив Руна перед львом, и с криком вскинула руки, деря глотку и выпятив грудь, как красующийся перед публикой участник боев без правил.

Лев припал к земле, шипя, задирая хвост и яростно хлеща им из стороны в сторону.

— Что, не можешь на меня напасть, а? — с вызовом бросила Эрин.

Вздернув черные губы, лев с рычанием попятился, тем более что Христиан подоспел ей на помощь.

— Вот уж не знал, что в вашем резюме числится укрощение львов, — бросил он на нее взгляд.

Эрин улыбнулась, чересчур рано утратив бдительность.

Лев подобрался и прыгнул, виртуозно врезавшись в Христиана, а ее просто отшвырнул в сторону, попутно пропоров плечо когтем.

Эрин упала на колени, схватившись за рану. Горячая кровь хлынула сквозь пальцы, стекая по руке и груди. Она поняла, что была не права. Искариот сказал, что ее нельзя убивать, но ни словом не обмолвился, что ее нельзя калечить.

Рядом Рун и Христиан бились со львом.

Джордан позвал ее по имени.

Мир замедлил свое вращение.

Эрин боком повалилась на песок. Его шершавость под щекой успокоила ее. Она в пустыне. Она любит пустыни.

Подбежав к Эрин, Джордан рухнул рядом с ней на колени, понимая, что опоздал с помощью. Кровь, струящаяся из плеча, впитывалась в золотистый песок.

Эрин подняла голову. Ее светло-карие глаза поглядели на него, а затем мимо.

Изумление, отразившееся у нее на лице, невозможно было объяснить, когда вокруг лилось столько крови, а воздух разрывал вой и вопли умирающих. Подняв окровавленную руку, она указала куда-то ему за плечо.

Обернувшись, Джордан понял, что она имела в виду.

Что за?..

Сквозь жерло колодца из темноты внизу поднялся одинокий язычок оранжевого пламени. И, взвившись штопором, идеально ровно потянулся к темным небесам.

Джордан не мог отвести от него глаз.

Даже сражение сбавило обороты от побежавшего кругами настороженного, испуганного спокойствия.

Глаза и лица обратились к пламени.

Когда пламя стало длиной с руку, под ним показалась ладонь, будто толкающая огонь вверх. Язык пламени продолжал вздыматься. Некая сила подняла странного факелоносца вслед за ним, подняла над колодцем и бережно опустила у его края.

Томми.

Едва его подошвы коснулись земли, огонь угас, как задутый, открыв взорам воздетый серебряный меч. Отдельные язычки пламени продолжали выплясывать вдоль клинка, очерчивая его лучистыми сполохами.

Глаза мальчишки встретились с Джорданом взглядом. В них тоже плясал огонь.

— По-моему, это принадлежит тебе! — крикнул Томми — наполовину мальчик, наполовину нечто ужасающее.

Пацан — если он до сих пор пацан — отвел руку в замахе назад и метнул меч высоко вверх. Тот закувыркался в воздухе. Джордан хотел пригнуться, но вместо того его левая рука будто по собственной воле поднялась. Рукоятка идеально легла в его ладонь, будто была создана для нее. Слабое жжение в его татуировке воспламенилось яростным пожаром. Сквозь прорехи в куртке и рубашке он увидел, как извилистые следы давнего ожога от молнии зардели внутренним огнем.

Тело его наполнилось силой.

Джордан заиграл мечом перед собой, выписывая в воздухе сложный узор огня и стали, будто творя колдовские чары, хотя не держал меча в руках ни разу в жизни.

Лев взревел, собираясь снова наброситься на Эрин.

Не успел Джордан подумать, как уже оказался перед тварью, заслонив ее собой, и полоснул льва по лапе, когда тот раздраженно попытался ударить его.

И едва клинок рассек кожу, как тварь взревела в смертной муке. Огонь пробежал по зарубке, оставленной мечом, а затем охватил лапу и все тело. Обезумев от боли, лев отскочил и ринулся наутек сквозь темную рать, прокладывая сквозь ее ряды огненную тропу и воспламеняя всех и все на своем пути.

Джордан оглядел меч.

Просто адское оружие.

А вернее, небесное.

Он крутнулся на месте, ранив одного стригоя в руку, другого — в бедро. Из ран вырвалось пламя, и оба взвыли. Стоун метнулся вперед, двигаясь так, будто ноги его состояли не из костей и мускулов.

Стремительнее любого стригоя, любого сангвиниста.

Тварь за тварью разил его клинок.

А затем он устремился дальше — навстречу своему истинному врагу.

Искариоту.

Иуда смотрел, как Воитель Человеческий пробивается через поле сечи. Твари неслись от него врассыпную, удирая в пустыню, а немногих оставшихся добивали остальные. Видел, как графиня хватает мальчишку; как только тот отдал оружие земному владетелю меча, ангельское сияние в глазах отрока угасло. Мальчонка крепко обнимал эту древнюю тварь.