Ольга Погодина - Джунгар. Небесное Испытание

Река тоже еще не до конца замерзла, лед пока был некрепкий, коварный. Дальше старик побрел по кромке льда, аккуратно переступая снегоступами. Отсюда в розоватой морозной дымке открывался изумительный вид на лежащую внизу долину, по которой, вырываясь на плоский простор степи после горной теснины, широко, с островами, перекатами и старицами разливалась река Шикодан, как ее звали на языке охоритов. Там, внизу, еле различимые отсюда, виднелись стойбища и вокруг них - черная россыпь стад, пригнанных сюда, к предгорьям, на зимовье.

Охоритов было двенадцать родов, - восемь степных, и четыре оседлых.Кухулен был отэгэ горных охоритов, их избранным главой. Горные охориты в глазах степняков слыли колдунами, поддерживая, впрочем, свою славу разными уловками. На время зимних кочевий роды встречались, обменивались товарами и играли свадьбы, которые у других племен обычно приходились на весну или осень. Но горные охориты роднились только со степными, других племен не признавали, как,впрочем, и чьей-то власти над собой. Степные вожди могли гордо именовать себя хуланами, и обставлять свое избрание большой пышностью, но по неписанному обычаю обязаны были почитать отэгэ, как сыновья - отца: горные охориты, как считалось, охраняют места священных предков, откуда вышли все роды.

Кухулен-отэгэ из рода Синей Щуки был избран родами много зим назад, когда его младший сын истоптал всего семь трав. Сейчас сыновья этого сына уже сосчитали по тридцать весен и осеней, и народились внуки, а старый охотник продолжал считаться лучшим среди горных охоритов, что само по себе было удивительно, учитывая, насколько они были хороши в этом искусстве, составлявшем основу их жизни. Он до сих пор ходил в одиночку на медведя, и приносил домой шкуры росомахи, -самого хитрого, злобного и опасного таежного зверя. Дом Кухулена, правда, ничем не напоминал жилище вождя - стоит себе на отшибе, на высоком взгорке у реки, бревенчатая юрта. Юрта как юрта, охориты, - и горные, и степные, себе на зиму здесь везде такие строят. Иные постоянно живут, иные только зимуют, а летом в опустевших домах шалит ребятня и находит укрытие мелкая степная живность, включая ядовитых щитомордников, которых потом еще поди выгони из облюбованного гнезда. Взрослые сыновья уже давно живут своим домом, дочери повыходили замуж, и живет Кухулен сейчас только с женой, - седой Олэнэ, и мальчишкой из Щук, который осиротел после последнего мора, да по обычаю ушел жить к старшему в роду.

Олэнэ, услышав, как хлопнул дверной войлочный полог, даже не повернула головы, - рука, помешивающая стоящее на костре варево, и не дрогнула.

- Добыл? - спросила она, поворачивая голову. У нее были замечательные глаза, - большие, темные и искристые, как глаза косули или оленихи. Когда-то Олэнэ была первой красавицей у степных охоритов, и Кухулену пришлось добывать невесту не сватовством, а увозом, а потом год батрачить у ее разъяренных родителей.

- Принес, - кряхтя скорей для вида, Кухулен принялся разматывать кожаные ленты, которыми горные охориты обматывали голенища сапог, чтобы не начерпать в них высокого снега, - Наткнулся на гостей нашего хулана, ургашей, о которых столько толков. Дурак человек - сам себе беду во двор впустил.

- Ты их видел? - Олэнэ живо повернулась к нему, - Какие они?

- Молодые. Глупые. - пожал плечами старик.

Олэнэ нетерпеливо дернула плечом, укутанным в шаль из подшерстка диких горных коз, - именно ту, что местные умелицы умеют связать так, что ее можно пропустить сквозь женское кольцо.

- Нет, какие внешне-то? Сильно на нас непохожи?

- Выше. Намного, с полторы пяди будет, - ответил Кухулен, - Волосы как шерсть на брюхе у марала. Глаза как у змеи. Кожа белая. А так - дурни дурнями. По лесу шли - всю дичь на предел слуха распугали. Чванятся. Еще к хулану буянить придут.

- Ну, ветер в спину, - усмехнулась Олэнэ. - Хулан-то степной, поди еще помнит, как ты его по-дедовски хворостиной учил.

- Да уж, было дело, - Кухулен тоже заулыбался, - у старшей нашей дочери все пятеро сыновей были большие озорники…

Хэчу, хулан степных охоритов, был человек, скорее, нерешительный. Нерешительность ему по большей части удавалось скрывать за вескими фразами, пронзительным взглядом и общим выражением степенного раздумья на бородатом, породистом лице с резко вырезанными ноздрями и крупным ртом. Но сам себе он в этом имел мужество признаваться. Как и в том, что это являлось основным источником его бед. Ведь как под вечно синим небом: нет абсолютно плохого, нет абсолютно хорошего, и ничего неизменного тоже нет, - воды текут, ветры выедают самый твердый камень. Так и с человеком, - от любого его поступка, как круги на воде, расходятся волны событий. А что в них станет хорошим, а что худым, - разве человек знает? Думает одно, а небо распорядится куда как иначе. Так и с ним - мысли у него, Хэчу, разумные да добрые, а поступки частенько к противоположному приводят.