Ольга Погодина - Джунгар. Небесное Испытание

Аю с вечера договорилась со своей соседкой, что побудет это время у нее. Да только что-то неспокойно трепыхалось у нее внутри, и вместо этого она медленно побрела к реке, под защиту запорошенного снегом ивняка, - ей почему-то не хотелось, чтобы ее кто-то видел.

Пришла, опустила пальцы в холодную воду и держала, пока они совсем не занемели. Вот так бы опустить в воду свое сердце, и держать, пока совсем не застынет, отрешенно подумала она.

Обернулась, каким-то звериным чутьем узнав, угадав чужое присутствие. Дархан подошел совершенно бесшумно и теперь стоял прямо у нее за спиной. От неожиданности Аю резко вскочила, потеряла равновесие и упала бы в холодную воду, если бы сильные горячие пальцы Дархана не сжали ее запястье.

- Что же ты грустишь здесь одна, жена моего брата Хэчу? - спросил ее Дархан, и его глаза жгли ее, как угли, - Или брат недоволен тем, как ты подала чарки его гостям?

- Оставь меня, прошу тебя! - взмолилась Аю. Ей бы и убежать, да Дархан загораживал тропинку. И не обойти его - в глубоком снегу завязнешь, а сзади река.

- Не могу, Аю, - почти простонал Дархан, - Видят предки, не могу!

Его руки охватили ее, притянули к себе, жадные губы нашли ее губы. В ушах зазвенело, дрожащие губы Аю покорно раскрылись ему навстречу…Почувствовав, как она откликнулась, Дархан впился в нее яростным поцелуем, его пальцы рвали с нее одежду, добираясь до кожи и обжигая, обжигая… Задыхаясь, наполовину обезумев, Аю вырвалась и вскрикнула в ужасе:

- Что ты делаешь? Увидят ведь - опозоришь!

- А ты знаешь что, Аю? - тяжело дыша, Дархан отпустил ее и до хруста сжал руки в кулаки, - Будь у тебя выбор, кого из нас ты бы выбрала, скажи?

- Зачем тебе это знать? - горько ответила Аю, - Ведь все уже так, как оно есть, и никогда не будет иначе.

- Нет, ты скажи мне, Аю, - блеск в глазах Дархана был почти бешеным.

Слезы наполнили глаза Аю, скатились по щекам, лицо исказилось.

- Зачем ты нас обоих мучаешь? - выкрикнула она, - За что?

- Ответь мне, Аю, - голос Дархана был почти ласковым, - Я просто хочу знать.

- Тебя, - еле слышно выдохнула Аю, - Я бы выбрала тебя.

Вот и все. Она сказала это. Опозорила себя. И Дархан, вопреки тому, что она, несмотря ни на что, ожидала, не бросился к ней, не покрыл лицо страстными поцелуями.

- А ты знаешь, все еще можно изменить, Аю, - вдруг сказал Дархан, - Все еще можно изменить.

- О чем ты? - Аю так удивилась, что даже перестала плакать. А Дархан вдруг жестко улыбнулся, повернулся и ушел, оставив ее на пустом берегу.

Она посидела еще у реки, чтобы успокоиться. Слезы высохли, но покрасневшие глаза и припухшие губы еще выдавали ее. Вот она и умылась несколько раз холодной водой, прошлась по берегу дальше, почти к изножию сопки, долго смотрела на покрытые снегом горы. Торжественная тишина вернула ей равновесие. Дархан никому ничего не скажет, а скажет, - что с того? Где свидетели? Она еще своему мужу не изменила. Она, Аю, с этого дня просто не будет никуда из юрты одна выходить. И все тут. Глядишь, Дархан и перестанет ее преследовать.

Успокоив себя таким образом, Аю повеселела. Потом глянула на солнце, уже коснувшееся земли, и заторопилась обратно: в ранних зимних сумерках одинокой безоружной женщине и здесь в одиночку ходить не след, зверь иногда совсем близко к селищу подходит…

Вернувшись, она зашла все же к соседке, и села с ней прясть. Прясть Аю умела очень хорошо, и ее это всегда успокаивало: кудель тянется, свивается в нитку, будто сама скользит между пальцами. И думается в этот момент о чем-то простом и уютном, - о долгих зимних вечерах за тихим сумерничанием женщин, о мерцающих в полутьме угольках, и сказках, которые рассказывают детям на ночь, убаюкивая… Аю незаметно начала напевать себе под нос какую-то песенку без слов.

Хозяин юрты вошел, резко откинув полог. Обе женщины подняли на него глаза, и увидев выражение его лица, замерли. Аю знала его давно, они были одного рода. И если Оху сейчас так смотрит на нее, то что-то стряслось.

- Что случилось, Оху? - стараясь казаться спокойной, спросила она.

- Хулану стало плохо прямо на пиру, - сказал Оху отрывисто, - Он посинел,, схватил себя за горло и принялся кататься по земле, словно его кто душит. А потом обеспамятел. Совет прервали. Сейчас с ним шаман.

- Что? - глаза Аю округлились, она уронила прялку, - С ним же было все хорошо еще днем!

- Я сам не видел, мне так сказали, - буркнул Оху, - Тебе надо пойти туда.

Аю, конечно, в этом совете не нуждалась: она, даже забыв набросить верхнюю одежду, простоволосой выскочила из юрты и побежала к себе. Внутри нее ныло что-то очень похожее на вину: в то время как она целовалась с братом мужа, он… его…