Надежда Мамаева - Дропкат реальности, или пособие для начинающего шулера (СИ)

Они вынырнули неожиданно для стражей буквально у покоев императора, в малой трапезной. Здесь своего триумфа ожидал буфет со столовым серебром и стол, ломящийся от закусок. Бдительно вскинутые арбалеты уперлись в грудь Эрдена.

— Прошу прощения! — дознаватель поднял руки в знак полной капитуляции перед серыми мундирами. Мы с моей спутницей слегка заблудились.

Помятый вид 'спутницы' говорил сам за себя, как и распухшие губы, посему стрелки понимающе заулыбались и милостиво оружие опустили.

— Герр (в подобной ситуации панибратство допустимо и 'уважаемый/благородный' можно опустить), Вы ошиблись комнатой. Вам следует воспользоваться вон той дверью.

Стражник махнул арбалетом в неприметный проем. Поскольку руку он по — прежнему держал на курке, болт с чувством выполненного долга вырвался из желоба, подгоняемый тетивой. Стражники проследили взглядом, как колышущееся древко вгрызлось наконечником в полированный дуб двери, куда угодила нечаянно пущенная стрела, потому‑то хук Эрдена, пришедшийся по скуле одного из охранников, был для того полной неожиданностью. Бутылка изысканного вина пятидесятилетней выдержки, с налетом пыли на сургуче, свидетельствовавшем о внушительном возрасте хранимого в ней, была подхвачена со стола изящной женской ручкой. Вассария со всей силы обрушила ее на голову второго стражника, перехватив сосуд с изысканным напиткам совершенно по — плебейски, за горлышко. Но третий, стоявший в дальнем углу, успел‑таки среагировать, пустив стрелу, угодившую в грудь Эрдена.

Не пусти стрелок болт в дознавателя, был шанс отбиться от временно дезориентированных стражников, а так… и невольный дегустатор вина, и собиратель хуков приходили в себя, да и стрелок, за ненадобностью отбросив арбалет, приближался с обнаженным акинаком.

Эрден пошатнулся, но не упал, лишь очумело глянув на девушку и прорычав: 'Беги!'.

И Васса побежала, с каждым шагом растаптывая иллюзии и мечты, которые, оказывается, еще были в ее сердце. За эту победу уже заплачена самая высокая цена, хотя сражения еще и не было.

Ей повезло: она ворвалась в покои Ваурия, когда тот стоял перед зеркалом в парадном облачении.

Последнюю преграду, в виде личного охранника императора Васса преодолела, пойдя на дамскую хитрость — ровесницу прародительницы всего женского рода. Слабую и беспомощную, растерянную женщину всегда подпустят ближе, чем вооруженного до зубов мужчину. Стражник подпустил. Стражник поплатился.

— Если бы Вы хотели меня убить, то уже убили бы. — Ваурий не спрашивал, он констатировал факт.

— А что мне мешает произнести пламенную речь и после этого убить Вас? — более странного начала диалога с венценосным правителем Васса не могла и помыслить.

— Хотя бы здравый смысл, доведший вас до моих покоев. Фанатиков обычно расстреливают еще на подступах к дворцу. А кроме них речи толкать некому. Наемные же убийцы лишены сантиментов. Итак, излагайте и уходите.

— Почему вы решили, что я хочу Вам что‑то сказать?

— Нет? Тогда просто уходите. Скучающий вид императора заставил Вассу взглянуть на монарха под другим углом. Понять причину его беспечности, не напускной, а реальной. Взглянуть, как учил дедушка. И взгляд тут же зацепился за перстни, массивные, но не подходящие к костюму. Родовые? Да к капризам императорской семьи вся сокровищница державы. Тогда… плебейский малахит, что был центральным камнем в гнездовой оправе одного из колец, блеснул особенно ярко. В этот краткий миг Васса решилась, полагаясь больше на чутье, чем здравый смысл, памятуя о словах Эрдена, что император не терпит наветов и не обращает внимания даже на доводы самого великого инквизитора. Просто так он ее слушать не станет.

Шестеренки в сознании девушки закрутились, сопоставляя факты, слухи, имена, домыслы. Ваурию поразительно везет в любые азартные игры, потому он и не играет (хотя шептуны прибавляли, дескать, кто из подданных осмелится выиграть у самого императора). Странные кольца, больше всего напоминавшие обережные, расслабленная реакция на, казалось бы, прямую угрозу жизни. А что, если причина этого — заслуга амулета, подобного тому, который создал отец Леша?

— Знаете, я ни разу не проигрывала в карты. Вы, ходят слухи, тоже. Хотелось бы узнать, чья удача будет крепче.

— И ради этого Вы преодолели охрану и рисковали жизнью? — Ваурий был удивлен, он был заинтригован.

Как говорил старик Хайроллер: 'Из животного может сделать человека не труд, а жажда халявы и любопытство. Ибо именно любопытство — одно из сильнейших свойств натуры'. Именно оно и стянуло с лица императора маску скуки, как слуги стягивают чехлы с мебели по приезду хозяев в загородный дом: быстро и бесповоротно, в один миг.