Надежда Мамаева - Дропкат реальности, или пособие для начинающего шулера (СИ)

Леш засиял не хуже злотого, кинувшись с объятьями. Блондин же придирчиво осмотрел Эрдена, и увидев у того на груди брачную подвеску, перевел взгляд на Вассу.

— Успел‑таки, засранец…, — комментарий тихий, скорее для порядку, но дознаватель услышал и широко улыбнулся.

Пока мужчины играли в гляделки, Леш с упоением рассказывал Вассе историю своего чудесного спасения: он просто сообразил, что ему под силу создать броню из железа от пола до потолка. Это юный магик и сделал.

Илас сверлил Эрдена взглядом долго и основательно, но, наконец, оторвался от этого занятия под настойчивые требования Вассы поведать о том, как же он спасся.

Рассказ блондина получился до безобразия скупым.

— А у меня для вас радостная новость.

Леш замер, не иначе в ожидании чуда. Илас, убедившийся на собственной шкуре, что значение слова 'радость' судьба трактует как‑то иначе, нежели обычные смертные привыкли думать, приготовился к очередной пакости жизни.

— Вы, вместе с нами, отныне деканы в школе чародейства.

Новоявленные деканы были рады известию, как зайцы половодью: только что не кинулись топиться от счастья.

Спустя два дня состоялась та самая злополучная церемония. На великого инквизитора, борца с ересью, было возложено воспитание юных магических дарований. Всерадетель скрипел зубами и плевался ядом. Хоганова десница постоянно почесывался, глаза дланника слезились гноем, но к этому его состоянию придворные за последние несколько седьмиц уже привыкли и просто старались держаться в отдалении.

После того, как официальная часть приема была закончена, Васса с Эрденом на правах влюбленных молодоженов поспешили удалиться. Илас, решивший под предлогом сопроводить молодых супругов до кареты, тоже улизнул. Леш остался в компании угрюмого инквизитора.

— Ну, пошли, что ли? — невесело протянул великий и ужасный.

Пацан лишь кивнул, соглашаясь. Оставаться в резиденции ему совершенно не хотелось. Он чувствовал здесь себя как диковинный зверек, выставленный на потеху толпе: все глазеют, обсуждают, только что не тычут пальцем.

В одном из коридоров, по которым Леш с инквизитором проходили, их ждала не то чтобы уж совсем неожиданная встреча.

ѓ Люцианус — Виргилий- Мориэрта дис' Антер, какой сюрприз — голос всерадетеля был до противного приветлив. — Мы с вами так толком и не поговорили на церемонии.

Инквизитор, внешне невозмутимый, внутренне подобрался. Он хорошо знал этого змея, и, если всерадетель решил поднять голову и заипеть, а не затаиться, значит в рукаве у него есть козырь. Какой?

— Простите, но какова же тема нашей с вами светской беседы? — в тон ему ответил инквизитор.

Всерадетель же, проигнорировав вопрос визави, кивнул на Леша:

— Смотрю, и щенка с собой приволок, как же, помню его папашу…

Леш было рванул в сторону дланника, но вовремя был пойман за плечо инквизитором. Антер, остановив пацана, жарко зашептал ему на ухо:

— Он только этого и ждет. Это провокация. За попытку покушения на высшее духовенство — смертная казнь. Даже я не смогу тебя вытащить.

Леш лишь сверкнул глазами, а потом парень всмотрелся в лицо всерадетеля. Ненависть, бушевавшая в нем первые мгновенья, начала соперничать с пытливым интересом ученого, увидевшего перед собой нечто интересное. Что именно, пацан сначала даже не понял, а потому прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от разговора. 'Как там Эрден учил? Смотреть на детали…' — про себя думал Леш, а мозг уже выявлял несоответствия.

По рассказу Вассы выходило, что когда она сняла амулет со всерадетеля, он был ходячий труп, разлагающийся на глазах. Сейчас же, хоть он весь и в струпьях, но живой, и вполне готовый мстить. Что‑то его не то, чтобы спасло, но замедлило процесс разрушения. Еще один амулет?

Леш начал аккуратно сканировать дланника и нашел. Булавка, воткнутая в воротник, такая же простецкая, как и наложенные на нее слова. Это было даже не заклинание, вплетенное в металл при ковке, а неумело наложенный поверху, уже на остывшее железо, говор. Делал этот амулет тот, кто по силе уступал Лешу, а по умению — отцу пацана. Похоже, не удалось всерадетелю быстро сыскать такого же умельца, как некогда убитый им мастер, на замену, когда Васса украла амулет, вот и пришлось довольствоваться заговорённой булавкой. Заложенной в ней силы хватило ровно настолько, чтобы поддерживать в Хогановой деснице жизнь, но не исцелить.

Парень даже не стал раздумывать. Месть с клинком в руках — дело благородное, но ему и такая, тихая сойдет. Леш сделал шаг назад, уходя, словно прячась за спину инквизитора, а сам меж тем аккуратно, снимал наложенные на булавку слова. После того, как с амулета юный магик убрал слова исцеления, он произнес свое, одно, но действенное. 'Разрушай' — неслышно прошептали губы пацана, но металлу и этого призрака звука было достаточно.