Сабаа Тахир - Уголек в пепле

— Ты не, э-э… — он провел рукой по волосам. Я вдруг подумала, что никогда не видела его таким взволнованным. — Не окажешь ли мне честь потанцевать со мной?

Я ожидала услышать что угодно, но только не это. Я умудрилась кивнуть, и он повел меня на одну из танцевальных площадок. На другой стороне площадки танцевал тот самый высокий парень-кочевник, кружа изящную соплеменницу, у которой была поистине ослепительная улыбка.

Скрипачи заиграли что-то быстрое и легкое. Кинан положил одну руку мне на бок, а во вторую взял мои пальцы. От его прикосновений кожа ожила, точно согретая солнцем. Танцевал он немного неуклюже, но движения знал довольно хорошо.

— А ты неплох, — отметила я. Меня в свое время все старым танцам научила Нэн. Хотелось бы знать, кто научил Кинана.

— Это тебя удивляет?

Я пожала плечами.

— Я не ожидала, что ты танцуешь.

— Я и не танцую. Обычно. — Взгляд его темных глаз блуждал по мне, как будто он старался что-то понять. — Знаешь, я думал, ты не продержишься и недели. Ты удивила меня. — Он посмотрел мне в глаза. — А я не привык удивляться.

Тепло его тела окутывало меня словно кокон. Внезапно меня захлестнуло приятное чувство, так что дыхание перехватило. Но затем Кинан отвел взгляд. Его милые черты стали холодны. От этого отчуждения болезненно кольнуло сердце, но мы продолжали танцевать.

Он твой наставник, Лайя. Это все.

— Если тебя это утешит, то, признаться, я и сама думала, что умру в течение двух недель, — улыбнулась я, и он издал смешок в ответ.

Он не впускает в душу радость, поняла я. Он не верит в нее.

— Ты все еще думаешь, что я провалюсь? — спросила я.

— Я не должен был говорить этого, — Кинан посмотрел на меня сверху вниз и затем быстро отвел глаза, пробормотав: — Но я не хотел рисковать людьми. Или… или тобой.

Я недоверчиво подняла брови.

— Мной? — переспросила. — Ты угрожал запереть меня в склепе через пять секунд, как встретил меня.

Шея Кинана пошла красными пятнами, и он все еще избегал смотреть на меня.

— Я сожалею об этом. Я был…

— Глупцом? — подсказала я.

На этот раз его лицо, хоть и на мгновение, осветила широкая улыбка. Он кивнул, почти робко, но в следующий миг снова стал серьезен.

— Когда я говорил, что ты провалишься, то пытался напугать тебя. Я не хотел, чтобы ты шла в Блэклиф.

— Почему?

— Потому что я знал твоего отца. Нет… не совсем верно, — он покачал головой. — Потому что я должен твоему отцу.

Я остановилась как вкопанная и продолжила танцевать, только когда кто-то толкнул нас. Кинан понял это как призыв продолжить рассказ.

— Он подобрал меня, шестилетнего, на улице. Была зима, и я просил милостыню. Впрочем, не слишком успешно. Вероятно, я бы совсем скоро умер. Твой отец принес меня в лагерь, одел, накормил. Дал кровать. Семью. Я никогда не забуду его лицо, его голос, когда он звал меня с собой. Как будто это я ему делаю одолжение, а не наоборот.

Я улыбнулась. Да, таким и был мой папа.

— Когда я впервые увидел твое лицо при свете, оно показалось мне знакомым. Я не мог понять, но чувствовал… что знаю. А когда ты сказала нам…

Кинан пожал плечами.

— Я во многом не согласен со стариками, — произнес он, — но согласен, что оставить твоего брата в тюрьме, когда мы можем помочь ему, — неправильно, особенно учитывая, что он оказался там по вине наших людей. А тем более если взять во внимание, сколько сделали твои родители для большинства из нас. Мы перед ними в неоплатном долгу. Но отправить тебя в Блэклиф…

Кинан нахмурился.

— Это не похоже на благодарность твоему отцу. Я знаю, почему Мэйзен сделал это. Ему надо, чтобы обе фракции остались довольны. Поэтому дать тебе задание — наилучший выход в этом случае. Но я все равно считаю, что он не прав.

Теперь настал мой черед покраснеть, потому что так много за один раз он никогда не говорил, да еще с такой горячностью, что для меня это оказалось слишком.

— Я изо всех сил стараюсь выдержать, — сказала я беспечно, — чтобы вы не зачахли от чувства вины.

— Ты выдержишь , — уверил Кинан. — Все повстанцы кого-нибудь потеряли. Потому они и борются. Но мы с тобой… мы потеряли всех. И все. Мы похожи, Лайя. Поэтому верь мне, когда я говорю, что ты сильная, даже если сама этого и не знаешь. Ты найдешь выход. Я знаю, ты сможешь.

Это были самые теплые слова, что я слышала за столь долгое время. Наши глаза вновь встретились, но на этот раз Кинан не спешил отвести взгляд. Весь мир исчез, пока мы кружились в танце. Я ничего не ответила, но молчание между нами казалось легким, приятным и непринужденным. И хотя он тоже больше ничего не говорил, его темные глаза горели огнем, пытаясь мне сказать что-то, чего я до конца не понимала. Меня охватило такое желание, что голова пошла кругом. Хотелось удержать момент близости, словно сокровище. Не отпускать его. Но затем музыка смолкла и Кинан отстранился.