Сабаа Тахир - Уголек в пепле

— Я знаю, Эл.

Небеса, что бы моя мать сделала за это? Вызвала бы Черную Гвардию? В любом случае, ничего хорошего. Меченосцы верят, что сверхъестественную силу дают души мертвых и только Пророки могут обладать такими душами. Любой другой, наделенный хоть толикой такой силы, будет немедленно обвинен в колдовстве и приговорен к смерти.

Вечерние тени причудливо танцевали на лице Элен, и это напомнило мне, как Роуэн Голдгэйл вдохнул в нее свой странный свет.

— Мама Рила, бывало, рассказывала мне истории, — начал я осторожно, боясь напугать Элен. — Она рассказывала о людях с необычными способностями, которые обнаруживались у них после столкновения с чем-нибудь сверхъестественным. Некоторые обретали нечеловеческую силу, другие меняли погоду, третьи могли исцелять голосом.

— Невозможно. Только Пророки имеют истинную силу…

— Элен, мы сражались с рэйфами и ифритами две ночи назад. Кто может утверждать, что возможно, а что — нет? Может быть, ифрит, который коснулся тебя, пробудил в тебе что-то?

— Что-то странное. — Элен протянула мне форму. Я вызвал в ней еще большую неуверенность. — Нечеловеческое. Это что-то…

— Это что-то, возможно, спасло мне жизнь.

Эл схватила меня за плечи, ее тонкие пальцы впились в кожу.

— Обещай, что никому этого не расскажешь, Элиас. Пусть все думают, что лекарь творит чудеса. Пожалуйста. Я должна… понять это первой. Если Комендант узнает, она передаст Черной Гвардии… И они будут пытаться очистить тебя.

— Это наш секрет, — произнес я, и Элен немного успокоилась.

Когда мы вышли из лазарета, друзья встретили меня радостными криками. Фарис, Декс, Тристас, Деметриус, Леандр улюлюкали и хлопали по спине.

— Я знал, что ублюдкам не удастся обойти тебя…

— Прекрасный повод, чтобы отпраздновать. Давайте напьемся?

— Попридержите коней, — возразила Элен. — Дайте ему отдышаться.

Ее прервал бой барабанов. Всех новоиспеченных выпускников призывали немедленно явиться на тренировочное поле для боевых занятий. Сообщение повторилось, и все простонали, закатив глаза.

— Сделай нам одолжение, Элиас, — попросил Фарис. — Когда ты победишь и станешь великим повелителем, вызволи нас отсюда, ладно?

— Эй, — сказала Элен. — А что насчет меня? Что, если я выиграю?

— Если ты победишь, тогда доки позакрывают и нам уже никогда не повеселиться, — подмигнул мне Леандр.

— Смеешься, Леандр! Я бы не закрыла доки, — начала раздражаться Элен. — Только потому, что я не люблю бордели…

Леандр отступил назад, защищая рукой нос.

— Прости его, о благословенный Претендент, — сказал Тристас, сверкнув синими глазами. — Не бей его. Он лишь бедный слуга…

— О, идите вы все к черту! — воскликнула Элен.

— В половине одиннадцатого, Элиас, — крикнул Леандр, уходя с остальными. — В моей комнате. Мы отлично отпразднуем. Аквилла, ты тоже можешь прийти, но если только пообещаешь не ломать мне больше нос.

Я пообещал ему, что не пропущу вечеринку. Когда они ушли, Эл протянула мне флакон.

— Ты забыл сыворотку лапчатника.

— Лайя! — осознал вдруг я причину неясного беспокойства. Я обещал девушке-рабыне лапчатник еще три дня назад. Она, должно быть, ужасно страдала от боли с такой-то раной. Позаботились ли о ней? Промыла ли Кухарка ей рану? Было ли..?

— Кто такая Лайя? — Элен прервала мои мысли. В ее голосе звучало недоброе спокойствие.

— Она… да никто. — Элен не поймет, что я дал обещание рабыне. — Что еще случилось, пока я был в лазарете? Что-нибудь интересное?

Элен бросила на меня красноречивый взгляд, давая понять, что она позволяет мне сменить тему.

— Ополчение устроило засаду на маску Демона Касиуса в его доме. Ужасную, по всей видимости. Жена нашла его утром. Никто не слышал ни звука. Ублюдки становятся наглее. И… есть еще кое-что, — она понизила голос. — До моего отца дошли слухи, что Кровавый Сорокопут мертв.

Я уставился на нее с недоверием.

— Ополчение?

Элен покачала головой.

— Ты знаешь, что Император едет в Серру и будет здесь через несколько недель? Он планирует нападение на Блэклиф. А именно на нас, Претендентов.

Дед предупреждал меня об этом, и все же слышать такое было неприятно.

— Когда Кровавый Сорокопут узнал о его планах, то решил подать в отставку. Поэтому Таиус казнил его.

— Такие, как Кровавый Сорокопут, не могут подавать в отставку.

Ты служишь до самой смерти. Все это знают.

— На самом деле, — сказала Элен, — Кровавый Сорокопут мог подать в отставку, но только если Император согласился бы освободить его от обязанностей. Об этом просто не многим известно. Отец говорит, что это своеобразная лазейка в законе Империи. В любом случае, если слухи верны, Кровавый Сорокопут сглупил, что попросил об этом. Таиус ни за что бы не отпустил свою правую руку как раз тогда, когда династия Тайа под ударом.