Анна Клименко - Последний Магистр

Ильверс ничего не отвечал, потому что на самом деле не знал, как поступить правильно. Ему было хорошо, беспредельно хорошо с этой человеческой женщиной, но точно так же шипом в сердце засело осознание того, что он безвозвратно изменился в ту, последнюю ночь.

…Продолжая в отчаянии цепляться за паутинку надежды, дэйлор вспомнил брачные обычаи своего народа. И предложил Тиннат бросить Алларен и уехать далеко-далеко, купить маленький домик и жить в тишине и уединении. Она лишь беззаботно тряхнула кудрями.

– Но куда же мы уедем, Ильв? Не в Дэйлорон ли, где тебя едва не убили?.. К тому же разве я могу бросить город белых башен? Это же самая настоящая золотая жила! Не думай об этом, мы здесь и сейчас, и это главное…

Ильверс настаивал. Решив, что Тиннат не хочет уезжать с ним, потому что брак человека и дэйлор бесплоден, он даже предложил ей выбрать кого-нибудь в отцы будущему ребенку, чтобы потом Ильверс воспитывал его как своего. Лисица, зло ощерившись, дала ему пощечину и убежала к себе; это было больно, обидно… И вновь нахлынула тусклая волна безразличия, прохладный мрак ласкающе охватил, обвил своими бесформенными щупальцами… Утешая, навевая покой.

Той же ночью Ильверс отправился к Черному городу.

Он без приключений миновал кварталы, находящиеся под опекой Ловкача, пересвистываясь с парнями; здесь его теперь знали как Мага-Ходячую-Смерть и уважительно сплевывали себе под ноги, едва завидев. Потом Ильверс прошелся по улице Горшечников, свернул в Купеческий квартал, затем – в Розовый переулок, который одним своим рукавом упирался в глянцево блестящую черную стену. Впрочем, только на первый взгляд «упирался». Бросалось в глаза, как жмутся каменные дома друг к дружке, словно опасаясь прикоснуться гладкими боками к стене. В результате вокруг Черного города образовалось пустое пространство, и ничто не мешало Ильверсу обойти всю цитадель.

Он так и сделал: неспешно пошел вдоль стены в поисках ворот или какого-нибудь бокового хода. Ночь была студеной, холоднее, чем все предыдущие; тучи, много дней подряд извергавшие дождь, наконец отправились куда-то за край мира; на темном небосводе ярко засияли звезды и две луны – Большая и Малая, еще не вошедшие в пору полнолуния, но уже достаточно округлые, формой напоминающие широко распахнутый глаз. Под ногами хрустко ломались звездочки льда, а ветви розовых кустов, столь любимых богатыми горожанами, были присыпаны инеем, распадавшимся при первом же прикосновении ледяной трухой.

Ильверс шел, время от времени останавливаясь и прислушиваясь: а не проходит ли рядом патруль? Но нет – были тихо, так тихо, как только и может быть в морозную зимнюю ночь.

Дэйлор слушал не только ночь. Обострившийся взгляд скользил по стенам, гладким, без единого шва, будто вытесанным из гигантской глыбы; тянулся к пульсирующему далеко внизу сгустку Силы – но черное сердце мягко и настойчиво отталкивало, словно намекая – мол, войди сперва в город и получишь все.

Он даже не задумывался, зачем ему это, зачем он так стремится попасть в гнездилище чуждой и темной силы; он просто знал, что надо. А еще знал, что рано или поздно он туда войдет.

…Ильверс остановился, глубоко вдохнул морозный воздух и коснулся едва заметного выступа. Вот и вход, скрытый от всех, но только не от него, видящего Силу отражений. Дэйлор нажал на камень; в толще стены что-то хрустнуло, как ломаемая косточка, зашуршало, заскрежетало… И каменный блок высотой в полный рост Ильверса растворился в темноте. Дэйлор хмыкнул, остановился напротив лаза и заглянул внутрь. Там, искрясь в лунном свете, из земли пучком вырастали башни, а к ним как птенцы к матери, жались низенькие, глухие постройки. Выяснилось, что в стенах заключено куда большее пространство, чем могло бы показаться снаружи… И все дышало спокойным величием прожитых веков и звало, манило внутрь.

– Ну разумеется, – ехидно заметил Ильверс, – так я и поверил!

Вместо того чтобы шагнуть в тоннель, он закрыл глаза и попытался увидеть все скопления Силы, собранные за черной стеной. В следующий миг он с удивлением присвистнул и подумал о том, что даже ему, хорошо видящему Силу отражения, не стоит сломя голову лезть в город: помимо угрожающе нависших черных щупалец, крюков и челюстей, понятных Ильверсу, было там и кое-что другое, совсем иной природы, невидимое, но вполне ощущаемое. Людская магия. И, разумеется, куда как сложнее, чем ловушки на дверях горожан.

Каменная дверь неслышно стала на место. А Ильверс, не торопясь уходить, прислонился лбом к холодной стене. Теперь… Все вернулось на круги своя. Черный город звал его и ждал, да и сам он, принадлежа Силе отражений, уже почти сросся с этими благородными черными стенами. И с тем, что веками спало в их бережных объятиях. Как же глупо было дергаться, пытаясь выпутаться из этой обманчиво-мягкой паутины, цепляться за крепкие руки Тиннат, надеясь на возвращение к прежней жизни! Ильверс поймал себя на том, что смеется. И отчего истина открылась ему только сейчас и столько времени пропало даром?.. Но он все же не мог пока войти в Черный город, а потому вернулся ко двору Томми. Застав у себя Лисицу и почти не глядя ей в глаза, дэйлор сказал примерно то же самое, что когда-то сказал Золюшке: