Алексей Тихонов - Возвращение на Остров Мечты

Неуклюжий, рыскливый баркас наконец тяжело ткнулся носом в песчаную отмель. Люди, сидевшие внутри, разом засуетились, принялись выгружать вещи. Ветхие одежды, скудный скарб — заурядный вид для обделенных судьбой беженцев. Вот только лица скитальцев были на удивление радостными и взволнованными. Они возвращались домой. Их ничего не ждало, даже холодная землянка, но это была их родина.

Четверо мужчин, влезши по колено в пенящуюся воду, помогли спутникам достичь берега. Утомленные, опустились тут же на тюки с поклажей. Самым сумрачным оказался Беронбос, старательно отжимавший седую гриву. Если о невероятных событиях минувших дней из Гердонеза долетали какие-то слухи, то о страшной смерти своего друга он узнал накануне. Женщины, которых тоже набралось четверо, смотрелись куда спокойнее, все слезы они оставили по ту сторону пролива. Последними с баркаса сняли грубо смастеренные носилки. Лежавший на них старик Саткл напоминал бы окостенелой неподвижностью мертвеца, если б не отрывистое, хриплое дыхание. Едва закончив выгрузку, Марика с Ринарой здесь же на песке устроили благодарственную молитву. Не присоединились к ней лишь трое.

— И куда же мы теперь, мальчики? — Зейна и в такой момент не преминула игриво качнуть бедрами.

Шагалан переглянулся с Гошем.

— Разводите костер на берегу. Перекусим на скорую руку и в путь, к Сегешу. Пока не прояснится, вам там безопаснее всего.

— Опять в леса? — Девушка надула губки. — В шалаши?

— А ты о чем мечтала, милая? — хмыкнул Гош. — Небось все о замках, прислуге да кружевах?

— Доведется — и в замках попируем, — откликнулся Шагалан. — Нынче же о выживании думать надо, не о роскоши. Лихого люда кругом полно, потому и придется вас сопровождать, а после назад возвращаться. Заодно человечка с собой прихватим, дорогу указывать. Вот лодку бы поудобнее…

— Зачем же назад-то? — Зейна вытаращила свои изумительные глаза.

— Имеется у нас… должок в Валесте. Видишь, как дядька Беронбос убивается? Вот и хотим в темной истории с Бойдом разобраться до конца.

— Да брось ты эту затею, Шагалан! Очнись, риск огромный, а купца все равно не воскресить. Кое-что ты здесь вызнал, кое-что, вон, слуга его примчался, поведал. Каких еще подробностей недостает?

— Разве ж только в подробностях дело? А расплата за совершенное?

— Брось, всякого злодея под солнцем не накажешь. Что же это, Великий Творец, и так почти все головы в бою сложили, брат еле жив, а теперь последние!..

— Вы-ыше!

Сиплый, странно дребезжащий голос заставил вздрогнуть. Непроизвольно руки потянулись к оружию.

— Это же Саткл! — первой сообразила Зейна.

Нерасторопность остальных объяснялась легко — бывший дворецкий Бойда, который месяц не приходил в сознание, даже голос его успели забыть. Метнулись к носилкам. Сморщенное желтое лицо старика действительно подергивалось, глаза слепо распахнулись навстречу солнцу.

— Выше… поднимите…

Каждое слово давалось Сатклу напряжением всего немощного тела, он будто заново учился ворочать неуклюжим языком.

— Попробуем-ка посадить, — предложил Шагалан. — Насколько помню, он с зимы подобных номеров не выкидывал.

Невесомого, но едва гнущегося старика усадили на носилках, подсунув под спину тюк с тряпьем. Устроившись, он довольно засопел, утих на время. Однако стоило спутникам отвлечься, как заговорил опять.

— Гердонез?..

— Откуда вы взяли, дядюшка Саткл? — опустилась рядом Ринара.

— Воздух, дочка… запах… иной… Так лишь… своя земля пахнет… Что?..

— Да, это Гердонез. Мы… освободили его от завоевателей и теперь возвращаемся домой.

— Возвращаемся… — Губы старика попытались изобразить улыбку. — Значит, дожил… как и мечталось… Смилостивился Всеблагой… На родимой стороне умру…

— Какая смерть, дядюшка? — Ринара всплеснула руками. — Сейчас мы отвезем вас в укромное место, татя вы обязательно поправитесь…

— Чепуха… Никуда мне, дочка, ехать не надо… Я уже на месте… Вот только чуточку отдохну… и прямиком на беседу к Господу… Вы уж не трогайте… Немного… Давно зовут…

Беженцы переглянулись. Кого-то удивило внезапное пробуждение старца, кого-то напугало, Марика истово крестилась, славя Небеса за очередное чудо. Четкого решения никто не принимал, но как-то сами собой остались на берегу до следующего утра. Всю ночь жгли костер, караулили маленький лагерь, присматривали за Сатклом. Казалось, он воистину вернулся к жизни: попросил накормить его мучной похлебкой, затем долго сидел, улыбаясь в темноту и бормоча что-то под нос. Именно таким, счастливо улыбающимся, его и нашли с рассветом. Юноши осторожно вытянули на земле окоченевшее тело.