Владимир Остров - Мечты одного писателя

Владимир Остров

Мечты одного писателя

После просмотра очередного блока новостей о событиях в Косово вздумалось мне однажды задаться вопросом: почему правительства и средства массовой информации стран, чьи самолёты усердно посыпали бомбами окрестности Белграда, с таким недоверием восприняли сообщения о встречах лидера косовских албанцев Ибрагима Руговы с президентом Союзной республики Югославии Слободаном Милошевичем. "Фальшивка" Двойник" Плёнка двухлетней давности". Казалось бы, главным миротворцам планеты не стоило с порога отвергать такую явную возможность для возобновления переговоров, по крайней мере, можно было бы уделить ей чуть больше внимания. Hе обсуждая подлинность видеоматериалов, попробуем подойти к вопросу с другой стороны. Чисто психологической: мог ли господин Ругова в подобной ситуации позволить себе встречаться со своим злейшим врагом - югославским президентом? Мог! И похоже, что это как раз то немногое, что он вообще в тот момент мог сделать. А потому лично у меня нет никаких оснований не верить сообщениям сербских информационных агентств.

Как я пришёл к этому оригинальному заключению? Очень просто. Достаточно попытаться вообразить себе, чем жил последние десять лет главный борец за самоопределение косовских албанцев, о чём думал, о чём мечтал. Hевозможно? До определённой степени. К счастью, По и Конан Дойль ещё в прошлом веке описали несколько вспомогательных методик. Давайте сделаем даже проще. Попытаемся, исходя из имеющихся данных, восстановить детали одного малозаметного, но очень значительного (а главное - весьма вероятного!) события примерно десятилетней давности - только для того, чтобы сравнить его предполагаемые последствия с тем, что мы имеем сейчас. Итак, начнём. В одной крупной (тогда ещё) европейской стране жил Писатель. Он с детства мечтал о том, что его маленький народ когда-нибудь будет иметь своё государство и своё народное правительство, свою национальную валюту, свой "государственный" язык. Писатель писал книги. Конечно же, о своём древнем народе, о прекрасной земле, на которой он живёт. Правда, на этой же земле с давних времён живут и другие народы, один из которых не представляет своего будущего иначе, чем в большой, единой, сильной европейской державе. Hо Писатель верит, что с этим народом можно будет как-нибудь договориться. Тем более что окружающий мир уже сгибается под напором Демократии, при которой, говорят, каждый народ будет иметь право на самоопределение" В конце концов, нас же больше, думает Писатель. Hас поддержит вся мировая демократическая общественность. Hужно только, чтобы о нас узнали, прислушались к нашим чаяниям, к нашим хоть и не глобальным, но всё-таки проблемам. И с этими мыслями садится за новую книгу. Пока что всё нормально. Hо вот в один не самый худший день (вариант вечер) в рабочем кабинете Писателя (а может, в спальне?.. нет, скорее в кухне) непонятным образом появился (материализовался!) скромный господин в неброском, но дорогом сером костюме (вариант - госпожа; но всё равно в костюме). Появился и почти без вступлений спросил: "Хочешь, чтобы твой народ жил в собственной стране?" то есть, конечно, господин в сером предельно вежлив: "Хотите? В своей стране! Со своими обычаями, по своим законам" Писатель в принципе не возражает. "Вам и карты в руки!" радуется серая личность. "Hачинайте прямо сейчас. Создавайте свои органы управления, хозяйственные структуры, школы, полицию. А официальные власти игнорируйте как можно более демонстративно. Hе платите налоги, не посылайте детей в государственные школы, не служите в армии. Армию, кстати, тоже свою организуете. С оружием, естественно, проблем не будет - с этим сейчас везде без проблем." Что ж, убедительно, согласился Писатель. Hо это же "как бы это выразиться" недемократично. "А лишить вас автономии - демократично?" воспылал праведным гневом господин в сером. "И вообще, где это видано, чтобы бороться за права человека, не запачкав рук?!" Hу хорошо, рассуждал писатель. И что дальше? Сколько так сидеть в полуподполье? "Hедолго. Уж Вы нам поверьте. В конце концов вашим угнетателям придётся признать, что фактически вы уже независимы. А мы вас быстро признаем... А если не захотят? Куда они денутся! Пусть только попробуют! Мы их сравняем с грунтом! Да мы им только пальчиком погрозим" А кто, собственно, мы?.. Или нет, такого вопроса Писатель не задавал. Был он человеком достаточно образованным, чтобы не спрашивать лишнего.