Роберт Хейс - Ересь внутри

Звуки доносились издалека, но определенно приближались — ночью на равнинах прекрасная слышимость, и собаки были тому подтверждением. Бетрим сбился со счета, сколько раз он вскакивал посреди ночи от долбаного лая, не в силах определить, бесятся псы где-то у черта на рогах или прямо у него над ухом.

Торн легонько толкнул Босса ногой. Южанин всегда спал чутко и проснулся мгновенно. Несколько секунд ему потребовалось на то, чтобы понять, зачем Бетрим разбудил его, и тогда он кивнул — по крайней мере, наемнику так показалось. Таких, как Босс, трудно различить в темноте. Генри проснулась с первым же движением Босса, и в глазах ее, как всегда по пробуждении, заиграла жажда убийства. По правде говоря, это всегда до чертиков пугало Торна, хотя сам бы он никогда в этом не признался.

На четвереньках Бетрим пополз от лагеря в направлении голосов. В это время года трава была высокой — достигала колен стоящего и отлично скрывала человека, припавшего к земле. Единственная проблема заключалась в том, что давно не было дождя и трава стала сухой и ломкой, она шуршала и резалась. Довольно странно было пораниться таким образом, но Бетрим полагал, что именно за это ее стебли и называли «зелеными клинками».

Каждый раз, когда Торн опускал руку на землю, его сердце на мгновение замирало — змеи на равнинах не были редкостью, и стоит только одной тебя укусить…

Бетрим однажды видел человека, укушенного змеей. Они убили тварь, но в этом уже не было смысла. Того парня звали Весельчаком Гартом за его непрекращающиеся шутки и смех. Гарт всегда смеялся искренне, не как Шустрый, и ни разу никому не сказал дурного слова. Укус змеи оборвал его смех. Всего за час его рука сморщилась, стала коричневой и повисла, словно сухая ветка. Парень кричал — кричал, пока не сорвал голос и не стал заходиться в кашле. Все его тело будто начало гнить. Тогда он взмолился о смерти, и они прервали его страдания — одним точным ударом топора Медведь Харви отрубил несчастному голову.

Странным явилось и то, что у Весельчака Гарта практически не шла кровь. Обычно текучая, после смерти она густеет и превращается в этакое желе, но в случае Гарта это произошло, пока он еще был жив. И теперь Бетриму меньше всего хотелось быть укушенным змеей, пауком или какой-нибудь ящерицей, что обитают среди камней, — вообще кем бы то ни было.

Голоса стали громче, и Торн уже мог различить речь. Похоже на болтовню двух товарищей, которых совсем не заботит, что кто-то их может услышать или увидеть. В этот момент справа к Бетриму подполз Босс, а слева его задела Генри.

Один из двух собеседников слегка прихрамывал — должно быть, ранен, а с ранеными всегда проще иметь дело.

— Что они означают? И для чего они нужны? — услышал Бетрим произнесенный женским голосом вопрос.

— Обереги. — Второй голос был мужским.

— Да. Те, что на твоем мече… Что они означают? — снова спросила женщина.

На расстоянии Бетрим не мог сказать, кто из них ранен, — видел в темноте лишь два силуэта.

Босс несколько раз провел рукой перед лицом Торна и пальцами изобразил шаги. Бетрим уловил идею — эти двое просто идут мимо, и если они вдруг не изменят направления, то пусть себе идут и дальше.

— Их три. Первый сохраняет клинок таким же острым, как в тот день, когда он был выкован. На случай, если какой-нибудь идиот забудет воспользоваться точильным камнем, — заговорил мужчина.

— А у тебя вообще есть точильный камень? — Женский голос звучал чертовски знакомо, так что Бетрим с трудом подавил зарождающийся стон.

— Второй нужен для того, чтобы меч никогда не сломался и не погнулся. Ну а третий — оберег очищения — помогает убивать еретиков, которые могут перенести смертельные для обычного человека ранения.

Бетрим знал, что Босс буравит его взглядом, а Генри с другой стороны давится смехом. Он был уверен, что стражники разберутся с арбитром, особенно после того как ублюдок убил двух их товарищей — но вот он здесь, выслеживает Черного Шипа. Надо было задержаться там, в особняке, и убедиться наверняка, что охотник на ведьм не ушел живым.

Босс подтолкнул Бетрима локтем и указал на парочку. Торн в ответ лишь покачал головой. Будь арбитр один, они справились бы с ним. Шестеро на одного — расклад хороший, только вот с ним была Джеззет, а это в корне меняло ситуацию, причем не в лучшую сторону. «Шестеро на двоих» звучит уже не так хорошо, особенно если эти двое — арбитр Инквизиции и Джеззет Вель’юрн. Тем не менее Бетрим знал, что нужно делать. Если они подождут, пока парочка остановится на привал и арбитр заснет, Шустрый сумеет всадить в него стрелу. Охотник так и не проснется. Потом можно будет разобраться с Джеззет или просто оставить ее. Хотя, возможно, Шустрый уложит сразу обоих — стрелял он чертовски точно и быстро.