Даринда Джонс - Седьмая могила без тела

Несмотря на отсутствие стены, он пошел к себе, а я – к себе и сразу двинула в ванную сметать в дорожную сумку все, что видели глаза. Подумывала даже взять свой суперершик с мыльными насадками, как вдруг нарисовалась Джессика.

К моему удивлению, она не затараторила сразу, а стала ждать, когда я ее замечу. Причем держалась целых две минуты, после чего все-таки сдалась:

- Хочу, чтобы ты знала: я всегда чувствовала себя виноватой за то, что произошло между нами в школе.

- Ну да, конечно.

Из всех помад я выбрала одну и проверила оттенок на руке. Может быть, красить губы ярко-красным в монастыре – это неправильно? Да и, честно говоря, я понятия не имела, какую одежду носят с таким цветом.

- Ты и представить себе не можешь, какой я бываю поверхностной и эгоистичной.

- Еще как могу, поверь мне на слово. – Может быть, стоит остановиться на розовых оттенках?

- Но теперь все это не важно. Я так рада, что умерла!

Я застыла и повернулась к Джессике.

- Что ты имеешь в виду?

- Если бы я не умерла, то никогда бы не додумалась обратиться к тебе за помощью, когда сбили моего племянника. Я очень благодарна тебе за то, что ты сделала, Чарли.

- Я ничего не сделала, Джессика. Ты ничем мне не обязана.

Тот факт, что она смирилась со смертью, потому что только так сумела спасти племянника, сказал мне больше любых слов. Я даже почти решила не замечать ноющих ноток в ее голосе, когда она снова заговорила:

- Я обязана тебе всем, Чарли, и никогда этого не забуду. Чтобы хоть как-то тебя отблагодарить, я останусь с Рокетом, Сливой и Незабудкой. Я поступлю правильно и оставлю тебя в покое, потому что… - Джессика поникла и еле слышно закончила: - Потому что я влюблена в твоего жениха.

- В Рейеса? – обалдела я.

- Да. Прости.

Во мне вспыхнули собственнические чувства.

- С этого вечера он мой муж.

Она тут же подняла голову, и пепельное лицо превратилось в маску печали.

- Так быстро?

- Уж как есть.

- Тогда я ухожу.

Мне с трудом удалось подавить порыв станцевать победный танец.

- Наверное, так будет лучше для всех.

- Ты права. Потому что я по уши, безмерно и безвозвратно в него влюблена.

- Ладно-ладно, bella [30] (Ит.) Красавица. . Пора тебе найти своего собственного мужика. Capisce [31] (Ит.) Поняла? Ясно? ?

- Я и нашла. Или ты забыла? Фредди Джеймс. А кое-кто его у меня увел.

Вот гадство. Я и не знала, что Джессика, которую я много лет считала своей лучшей подругой, пока она от меня не отвернулась, так зациклена на парне, с которым я лишилась девственности. На ум тут же пришли ее слова о поверхностности и эгоистичности. И все же…

- Между прочим, я очень даже рада, что тогда так поступила, - сказала я, стараясь выразить голосом искренность, а не злорадство.

Джессика сложила на груди руки.

- Ну и кто ты после этого? Коза!

- Да нет же. Я говорю о том, что… Ну, Фредди оказался вовсе не таким милым, как мы думали. Я рада, что тебе не пришлось столкнуться с его проблемами.

- Вот оно как, - удивленно поморгала она. – Тогда мне жаль, что тебе так не повезло.

- Ага, мне тоже.

- Значит, он и правда женат? – спросила Джессика, опять проныв в нос. – Навсегда-навсегда?

- Иди отсюда, - приказала я, ткнув пальцем в сторону двери, и Джессика испарилась. Очень надеюсь, что надолго.

Не успела я вернуться в спальню, как появился весь какой-то измотанный Рокет. Видимо, мои часы приема изменились. Надо распечатать табличку с новым расписанием.

- Рокет! – удивленно поздоровалась я и стала ждать, когда он пообвыкнет.

Из лечебницы он выходил редко, а когда мы расстались в последний раз, на меня напал злющий адский пес.

Рокет моргнул, покрутился вокруг своей оси, привыкая к новой обстановке, а потом посмотрел на меня. Пухлое лицо и лысая голова слегка сияли в приглушенном свете гостиной.

Когда его глаза наконец сфокусировались на мне, он скрестил на груди руки.

- Нельзя нарушать правила, мисс Шарлотта.

Опять двадцать пять.

- Знаю, милый. – Я коснулась его плеча. Не будь Рокет так расстроен, никогда бы не пришел. – Какое правило я нарушила?

- Все! – замахал руками он, явно разочарованный во мне до глубины души.

Черт бы побрал мою нелюбовь ко всяким правилам!

- Мне пришлось стереть, мисс Шарлотта. Три имени. – Он поднял вверх три пухлых пальца. – Три. Один, два, три. Три.

Ничего не понимая, я нахмурилась:

- Что тебе пришлось стереть? Имена со стены? – В душе зародилась надежда. – А мое среди них было?

- Нет. Вы же умерли.