Робин Хобб - Странствия Шута

Девушка с улыбкой повернулась к нам.

— Ваши комнаты в конце коридора, — она привела нас к двери. Я определенно испытывал воздействие снотворного. Усталость, которую я так долго отрицал, постепенно затапливала меня. Тем не менее, это была не болезненная усталость, слишком хорошо знакомая мне, а только нежный отголосок легкого сна. Служанка остановилась у двери, которая показалась мне значительнее, чем та, что вела в комнаты Ланта. Дверь была не из дерева и не из камня, а из незнакомого вещества, изрезанного узорами, как кора старого дерева. Это напомнило мне о слоновой кости, но более темного тона. — Ваши покои, — тихо сказала она. — Когда проснетесь завтра, нажмите на изображение дерева на двери, и вам принесут еду.

— Спасибо, — ответил я. Она коснулась двери, и та бесшумно открылась. Я вошел и оказался в гостиной. Мой импровизированный сверток смотрелся печально и неуместно на изящно инструктированном столе в центре комнаты. Пол был выстелен сотнями крошечных треугольных плиток, а стены окрашены под дерево. В комнате пахло, как в летнем лесу. За гостиной я увидел комнату с большой кроватью, а за ней то, во что я сначала не поверил. Я пересек спальню и остановился в нише за ее пределами. Бассейн в два раза больше кровати быстро заполнялся горячей водой с ароматом лесных трав. На столе рядом с ним были сложены толстые полотенца, горшки с мылом и кувшины с маслами, и несколько разноцветных одеяний Элдерлингов.

Услышав, что дверь за мной закрылась, я пошел к воде, сбрасывая на ходу одежду, сел на пол, как ребенок, чтобы стащить сапоги, снова встал, чтобы снять штаны. Я, не колеблясь, подошел к краю воды. Сиденье было расположено внизу, и я пробрался к нему и сел в самом глубоком месте так, чтобы вода доходила до моего небритого подбородка. Медленно тепло проникало в тело, и я почувствовал, как расслабляются мышцы. Я откинулся назад, уровень воды становился все выше, пока я не завис в ней. Я медленно потер лицо, а затем нырнул, смывая соленый пот с волос и головы. Когда я вынырнул, Шут стоял на краю бассейна.

— Глубоко?

— Примерно по грудь, — я снова окунулся. Вода лилась потоком с волос вниз по спине. Всегда ли от горячей воды чувствуешь себя так хорошо? Трудно было придумать что-либо лучше. — Почему ты не пошел в свою комнату?

— Это моя комната. Мы со Спарк уже были здесь. Она разложила здесь мои вещи. Когда прислуга спросила Персиверанса и Спарк про тебя, они ответили, что ты мой защитник. Так что они не стали нас разделять.

— О, — я откинулся в воду и снова потер лицо. Удивительно, как я мог явиться к королю и королеве Элдерлингов в таком неопрятном виде. Жаль, что не подумал об этом раньше. Правда, тогда меня мало волновало - что они будут думать обо мне. Я убрал мокрые волосы с лица, встал и отжал их. И вдруг почувствовал себя очень сонным, широкая кровать манила меня. — Я иду спать. Если ты пойдешь в бассейн, не утони.

Я подошел к краю бассейна и выбрался, взял полотенце из стопки, но едва нашел силы, чтобы вытереться, прежде чем идти к кровати.

— Доброй ночи, Фитц, — сказал Шут. Он снова был Шутом.

— Это чай. Я могу спать, Шут. Я могу отпустить все. Перестать беспокоиться. Волнение ничего не решает. Я знаю это. С одной стороны — знаю, но с другой — это кажется неправильным. Кажется, будто я не думаю обо всех вещах, которые причиняют боль, обо всем, что я сделал неправильно, будто я действительно не переживаю. Мучая себя смертью Пчелки, я не помогу ей вернутся. Почему я должен помнить все это постоянно? — кровать была большой и плоской. Там не нашлось никаких подушек и покрывал. Я сел на нее, накинув полотенце на плечи. Поверхность кровати была твердой и слегка теплой. Очень медленно она поддалась под весом моего тела. Я лег. — Молли умерла. Пчелка ушла. Я больше не могу чувствовать Ночного Волка. Я должен просто принять эти вещи и идти дальше. Может быть. Или, может, прав ты. Я должен пойти и убить всех Служителей. У меня нет лучшего предложения, что можно сделать с тем, что осталось от моей жизни. Почему бы не сделать это? — я закрыл глаза. Я говорил и одновременно слушал, насколько нечленораздельно звучат мои слова. Я с трудом нащупал мысль, которую пытался выразить: — Я сейчас, как ты. Я вышел за пределы конца моей жизни, в место, где я никогда не ожидал оказаться.

Его голос был мягким.

— Не борись с этим, Фитц. Не задавай себе вопросов. Всего на одну ночь отпусти все это.

Я послушался его. Я провалился в сон.