Робин Хобб - Странствия Шута

- Ты голоден? - спросил его я.

Он внимательно обдумал мой вопрос.

- Мое тело не привыкло к регулярным приемам пищи в определенное время. Это почти также странно, как понимание, что я могу попросить еды, и ты мне ее дашь, - он закашлялся, отвернувшись и обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь. Я принес ему воды, и он отпил из кружки, но только захлебнулся еще большим приступом сильного кашля. Когда он, наконец, снова смог дышать и говорить, по его щекам катились слезы. - Вина, если еще осталось. Или бренди. И что-нибудь поесть. Но немного, Фитц. Я должен делать это постепенно.

- Это разумно, - я отошел к котелку на огне и обнаружил там сливочную похлебку из белой рыбы, лука и корнеплодов. Я налил ее в небольшую миску и обрадовался, когда он на ощупь отыскал на столе ложку. Я поставил рядом с ним и кружку с водой. Жаль было прерывать его рассказ, он так редко мне что-то рассказывал, но ему надо было поесть. Я наблюдал, как он поднимает ложку и аккуратно отправляет ее в рот. Следующую ложку...

Он замер.

- Ты так пристально на меня смотришь, что я это чувствую, - заметил он с несчастным видом.

- Да. Извини меня.

Я поднялся и плеснул немного бренди в кружку. Затем устроился в кресле, протянул к огню ноги и сделал глоток бренди. Когда Шут заговорил, я удивился. Я продолжал смотреть в огонь, слушал и молча ждал, когда он прерывал свой рассказ медленными глотками похлебки.

- Я помню, как ты предостерегал принца... ну, сейчас уже короля Дьютифула, да? Как ты предостерегал его от использования Скилл-колонн, о том, что они могут перенести тебя в неизвестное место. Твое беспокойство было небезосновательным. Прилкоп полагал, что колонны не изменились с тех пор, как он пользовался ими в последний раз. Мы вошли в колонну в городе с картой и тут же оказались лицом на земле, нам едва хватило пространства, чтобы выбраться из-под камня, - он прервался, чтобы отхлебнуть еще немного супа.

- Колонна была опрокинута. Полагаю, это было сделано сознательно, и нам крупно повезло, что тот, кто сделал это, был небрежен. Она упала таким образом, что ее верхушка оказалась на краю чаши фонтана. Длинного, сухого и пустынного: этот город не имел ничего общего с Кельсингрой. Там до сих пор видно следы древней войны и более позднего мародерства. Умышленное уничтожение. Старая часть города располагалась на возвышенных холмах посреди острова. Что это за остров и где он находится, я не имел понятия. Несколько десятков лет назад, когда я только приехал сюда, я не проезжал это место. Не видел и на обратном пути, - он покачал головой. - Когда мы перенеслись туда, я уже не знал, на что нам рассчитывать. Что бы случилось с нами, не окажись немного пустого пространства под тем камнем? Понятия не имею. И проверять это у меня не было никакого желания.

Еще похлебка, он немного пролил. Я ничего не сказал и только искоса наблюдал, как он нащупал салфетку, взял ее и вытер подбородок и ночную рубашку. Я отпил еще бренди и постарался, чтобы моя кружка опустилась на стол без лишнего шума.

- Когда мы выкарабкались из-под колонны, нам потребовалось полдня, чтобы пройти сквозь руины. Рисунки или то, что осталось от них, напомнило мне виденное в Кельсингре и на Аслевджале. Большая часть статуй оказалась разбита, многие здания разобраны на камни. Город был разрушен. До меня доносились отдаленные взрыв смеха и обрывки фраз, которые нашептывал мне город, и даже немного музыки. Этот диссонанс был ужасен. Скажу тебе, если бы мы провели там больше времени, я бы сошел с ума. Прилкоп впал в мрачное настроение. Он сказал, что когда-то здесь находилось сосредоточие красоты и спокойствия. Я был слаб, но он торопил меня покинуть это место, словно это изменило бы то, чему он стал свидетелем.

- Ты пьешь без меня бренди? - вдруг спросил он.

- Да. Но это не очень хороший бренди.

- Это худшее оправдание не делится с другом, которое я когда-либо слышал.

- Да уж. Будешь немного?

- Пожалуйста.

Я принес другую кружку, налил ему немного и добавил полено в огонь в камине. Вдруг я почувствовал себя комфортно и устало, в хорошем смысле. Нам было тепло и сухо в зимнюю ночь, я служил своему королю этим вечером, мой старый друг был со мной и медленно выздоравливал. Я почувствовал угрызения совести, когда подумал о Пчелке, которая была так далеко, но утешил себя тем, что скоро у нее будут мои письмо и подарки. У нее были Ревел и горничная, которая мне понравилась. Она знает, что я думаю о ней. И, разумеется, после того, как я поставил на место Шун и Ланта, они больше не осмелятся быть жестокими по отношению к ней. Еще у нее есть уроки верховой езды с конюшенным мальчиком. Было приятно осознавать, что у нее появился друг, которого выбрала она сама. Я смел надеяться, что у нее есть и другие друзья, о которых мне пока неизвестно. Я сказал себе, что глупо беспокоиться о ней. Пчелка действительно была очень способным ребенком, она справится.