Аврам Дэвидсон - Феникс и зеркало - Роман, новеллы

Маг выставил руку вперед. В комнате было тихо, и сначала они слышали лишь шум в собственных ушах. А затем — кап-кап-кап — закапала вода. Вергилий указал рукой вправо, Клеменс проследил за жестом: там стояла статуэтка Ниобеи, окруженной своими детьми. Они глядели, как из глаз Ниобеи [6] Ниобея — в греческой мифологии дочь Тантала, гордившаяся тем, что у нее было 14 детей. Она осмелилась бросить вызов богине Лето, имевшей только двоих детей — Аполлона и Артемиду. Богиня пожаловалась своим детям, и те стрелами перебили все семейство Ниобеи. Обратившись в камень, Ниобея обречена вечно проливать слезы. (Подробнее см. Овидий. «Метаморфозы».) стекает слезинка, еще одна… набухли, сбежали вниз, упали в углубление подле ее ног.

Когда упала последняя слезинка, поверхность воды заволновалась, на ней вспучивались и лопались пузыри… еще один… еще… четвертый… седьмой. Вода испарилась. И один из детей Ниобеи провалился внутрь пьедестальчика казалось, до них донесся слабый и печальный вскрик.

Рука Вергилия медленно указала влево. Там, куда теперь показывал его палец, стояла довольно высокая колонна, украшенная фигурками, каждая их которых олицетворяла собой определенный час суток. Сверху виднелась маска Борея, а ниже — смотрящая вверх — Зефира. Они пристально вглядывались друг в друга, и тут из губ Зефира вырвалась струйка пара, выбросившего в воздух пену и металлический шарик, который влетел в рот верхней маске, издавшей при этом легкий мелодичный звук. И еще раз, и еще.

— К чему все это представление? — осведомился Клеменс, пристально уставившись на происходящее. — Либо отстает паровой хронометр, либо спешит клепсидра [7] Клепсидра — водяные часы. . Проще всего дождаться полдня, когда солнце в зените, и определить, какие часы точнее. А к чему все эти жесты?

Вергилий, по-прежнему с серьезным лицом, снова новел своей вытянутой рукой, и та замерла, указывая на Клеменса. Алхимик принялся ерзать и кряхтеть в кресле, пытаясь увидеть то, на что указывает за его спиной Вергилий, — с помощью своего внутреннего глаза, того, что за пупком, но, похоже, безрезультатно. Наконец он крякнул, конвульсивно приподнялся и обернулся.

Там не было ничего.

Вергилий от души расхохотался, но резко оборвал смех. Алхимик обернулся еще раз и расхохотался тоже, но смех его прозвучал уже в тишине.

— Ну да ладно, — сказал маг губами, искаженными болезненной улыбкой. Ты, я и еще, быть может, один человек — вот и все, что осталось от мудрости в грубом и непристойном веке, где упадок и варварство достигли своих пределов, соревнуясь между собой лишь за лавровые венки, жезлы, ликторские значки, короны и престолы…

— Еще один. — Клеменс задумался. — Ну да, может быть… Аполлоний Тианский разве что? Да, пожалуй. Но…

— Но прости мне эту невинную шутку. Когда бы я весь день напролет был серьезным, то давно бы сошел с ума или… или согласился сделать Корнелии зерцало.

Клеменс тяжело разминал ноги.

— И что она сказала, когда ты ей отказал?

— А я не отказал, — ответил Вергилий.

— Слитки… Не говоря уже о самом изготовлении зеркала, о работе, которая лишь немногим легче, чем сооружение акведука, возникает проблема материалов… Что ж, для начала — слитки олова. Для начала нашего разговора, конечно. Изготовить зеркало с помощью слитков невозможно.

Книга за книгой ложились открытыми на поверхность длинного библиотечного стола, за которым они сидели — каждый со своей стороны. Клеменс держал свой палец на странице из «Руководства» Марии Египетской, в котором женщина — самый выдающийся алхимик своего века — излагала собственные мысли, посвященные не только теоретическим вопросам, но и изысканиям практического рода. Там же приводились и комментарии ее учеников. Вергилий же изучал свиток, содержащий в себе пятую книгу ученого сирийца Теопомпуса Бен-Хаддада «О Подобиях и Общности», посвященную философии психики души и ее многочисленных составляющих. Голову он положил на руку, так что указательный палец упирался в нижнюю губу.

Нет, конечно, слитки использовать нельзя. Суть всего труда состоит в том, чтобы создать девственную вещь; обычное, простое зеркало — это всего лишь предмет из бронзы с отполированной поверхностью и крышкой, поворачивающейся на петлях, — вроде увеличенного медальона. Да, ходили слухи и бытовали легенды о том, будто где-то существовали зеркала, изготовленные из стекла, но способ их изготовления был неизвестен. Ни в одном из трудов никто даже не сообщал о том, что видел подобное зеркало, не говоря уже о советах, как его изготовить.