Дмитрий Петров - Силь

— Неужели с тобой тоже поступили… так?

— Нет, что ты! — испуганно воскликнул гном. — Она не такая! Она меня подвела однажды… очень сильно… но сделала это не со зла, а беспокоясь обо мне! И теперь, — голос Грахеля дрогнул, — её собираются выдать замуж, насильно выдать. Притом за такого… даже слова не подберу… не могу подобрать! Нет слов, не хватает, чтобы адекватно описать всю порочную сущность этого… существа. И я как представлю, что он сотворит с нею…

Гном обхватил голову и застонал.

— И неужели ничего нельзя сделать? — скрипнул зубами Дон.

— До сегодняшнего дня я думал, что ничего, — Грахель поднял глаза на человека, и Дон вздрогнул, узрев безумную, отчаянную надежду, горящую в подозрительно блестящих глазах гнома.

— А что случилось сегодня?

Грахель молча поднял руку. И свет Звёздного Камня озарил его лицо.

— Сегодня я взял в руки это , — гном держал Сильмарилл как величайшую драгоценность. И дальше заговорил горячо, страстно, будто спеша изложить всё, прежде чем его оборвут:

— Сильмарилл! Для гномов это не просто камень, не просто магический артефакт. Это нечто большее, нечто высшее! Звёздный камень — это наше всё! Если я его принесу к ногам Короля, он позволит мне… даст разрешение на брак с его единственной дочерью! Он не откажет, не сможет отказать!

— Он променяет единственную дочь на какой-то камень? — от удивления Дон едва не уронил лютню.

— Не на какой-то… Ты не маг — но даже лучшие маги-гномы не знают о нём всего , не могут постичь всех его свойств. А уж люди… Например, знаешь ли ты, что Сильмарилл способен вернуть утраченную молодость и продлить жизнь почти до бесконечности?

— Что? — Дон так и сел там, где стоял.

— Ты не ослышался, — гном плюхнулся на траву рядом с ним. — По сравнению с этим королевская дочь, которая для её отца — не более чем разменная монета в политике, не так уж и важна. Тем более что телесная немощь уже не позволяет королю заводить детей — а если у него будет Сильмарилл… Да у него будут ещё десятки детей!

— И ты хочешь… — Дон пытливо взглянул на гнома, догадываясь о цели, с которой тот завёл разговор.

— Да! — Грахель умоляюще протянул руки к человеку. — Я хочу… я прошу… я умоляю! Позволь мне распорядится Камнем ради спасения любимой! Позволь спасти её от участи, намного худшей, чем смерть!

Грахель замолчал, с трепетом ожидая ответа, и Дон внезапно понял, сколь тяжкий груз боли и горя прятал гном под маской весёлого и беззаботного коротышки. И ему стало невыносимо стыдно от осознания того, что его горе, затмившее для него всю Вселенную, было очень мелким по сравнению с трагедией гнома. И ещё Дон ощутил горечь от понимания того, что ему сейчас предстояло лишить гнома надежды — может быть, последней надежды.

— Грахель, пойми! — умоляюще начал Дон. — Я бы с радостью отдал ради спасения твоей возлюбленной свою жизнь! Но Сильмарилл… не могу. Хочу, но не могу, не имею права! Над нашим королевством, равно как и королевством эльфов нависла страшная угроза, несущая горе всем людям и всему народу эльфов! Несущая такую участь, что выжившие позавидуют мёртвым! Ты ведь видел, как это происходило в Городе Людей… Кроме Сильмарилла, ничто не сможет остановить это , ничто — ни сила, ни доблесть, ни отвага…

— Я не могу спать, — побелевшими губами прошептал гном. — Стоит мне закрыть глаза, как я вижу её в безжалостной хватке этого зверя… Я мечусь с одного фронта на другой, я окунулся в войну с головой, надеясь, что постоянное зрелище смерти и потоки вражеской крови сумеют залить пожар в моей душе, но напрасно, всё напрасно! Я перебил больше орков, чем ты видел за всю свою жизнь! Их кровь, собранная вместе, образовала бы широкую реку! Я делал и делаю всё, чтобы остановить орков! Но стоит закрыть глаза…

— Орки войдут в человеческие и эльфийские города, — с отчаянием проговорил Дон. — Представь, что они сотворят с теми, кому не повезёт быть сразу убитыми. Среди орков масса зверья, двуногих животных, которые ненамного лучше этого твоего существа ! Сколько будет жертв, сколько боли и горя!

— Я эгоист, — обречённо прошептал гном совершенно неживым голосом. — Я думаю только о спасении своей возлюбленной, ставлю её выше тысяч жизней… Я поступаю, как орк. Я неправ. Я должен…

Эльвинг устремил на Дона пристальный взгляд и поинтересовался:

— Поведай-ка мне, ученик, чем отличаются люди от орков?

— Легко! — беззаботно ответил Дон. — Лицевой угол, строение челюсти, цвет кожи, наконец! В общем, не перепутаешь!