Константин Соловьев - Урод

И вздрогнул, поймав застывший ледяной взгляд Тильта. Уцелевший глаз смотрел прямо на него, насквозь. Крэйн зарычал, прижимаясь лбом к холодным влажным листьям.

— Я же донес его… Он… Он живой был.

— Наверное, он умер еще у нальта, до того, как ты вытащил его. Я смотрела его раны — как минимум пять из них смертельны. Он должен был умереть даже раньше.

Крэйн молча лежал лицом вниз. Ему казалось, что кровь покинула его жилы.

— Он был тебе нужен?

— Да.

— Теперь с этим ничего не поделаешь. — Она подбросила в огонь хвороста. Тонкие ветви горели неохотно, чадили едким черным дымом, скручивались. — Наверное, он спас нас. Впрочем, теперь не важно.

— Теперь все не важно.

— Жизнь — достаточно важная штука. С рассветом я собираюсь выбираться отсюда. Если у черни не хватило мозгов окружить рощу, попытаюсь пробиться с другой стороны. А если хватило… Что ж, это все равно интереснее, чем сидеть здесь, как загнанный в логове карк. Если б не пальцы… Ты со мной? Если завтра сможешь встать на ноги, я выведу тебя к Нердану. Но учти, ради тебя ждать не буду. Калькада больше нет, теперь каждый сам ищет свою смерть.

Некоторое время он молчал.

— Не к Нердану. Я иду обратно в Себер.

— Обратно? Зачем?

— Мне нечего делать в Нердане. Меня не ждут в Трисе и Алдионе. Мой путь — обратно.

— Хочешь ждать того чернолобого? — догадалась она. — Ну что ж… Я покажу тебе дорогу. Если все Ушедшие помогут тебе — может, и дойдешь.

— Покажешь на рассвете.

— Хорошо.

Крэйн с трудом встал, оперевшись о землю, и проковылял к костру. Лайвен смотрела на него снизу вверх. Что-то было у нее в глазах. Это что-то заставило его сделать лишний шаг.

— Чего ты так смотришь? — нахмурилась акробатка. Машинальным жестом поправила остатки вельта на груди. Но все-таки прорехи были слишком велики. И смотрела она совсем не так, как должна была бы в такой ситуации.

После стольких десятков жарких душных Эно в дороге, после долгой схватки, они наконец осознали, что вокруг почти полная тишина, если не брать в расчет треск ветвей в костре, а их двое. Крэйн понял, что сейчас произойдет, и по глазам Лайвен было видно, что и она это знает.

— Пшел вон! — Она залепила ему глухую сильную пощечину, но он даже не вздрогнул. Наклонился над ней, прижал ее руки к земле. Дышать стало сложно. Пахло копотью и потом.

— Убью! — крикнула она, когда снова смогла говорить. — Урод, Бейр, тварь…

Но он уже не слушал. Мир вновь завертелся у него перед глазами, но в этот раз он чувствовал, что ничего страшного не произойдет. Он просто нашел тропу, выводящую его из лабиринта, в котором он блуждал столько сотен Эно, и пошел по ней.

Сейчас он не был уродом.

— Бейр! Тварь! Я тебя… Тварь!

Тильт смотрел на них мертвыми ледяными глазами. Он ничему не удивлялся.

— Урод… Ненавижу…

— За… замолчи.

— Ради Ушедших, за… затуши ты наконец костер!

— Зачем?

— Ты пока еще не такой красавец, чтоб я целовала тебя на свету.

Это было на закате Эно.

Густая тень сползала со стен хижин и жирными потеками падала на землю, скрывая под собой осколки прошедшего дня — россыпи следов, тонкий слой шелухи олма, бесформенные, сваленные грудой тряпки. В этом районе города жители не стремились снести накопившийся мусор в ывар-тэс. За Урт ветер выметал его подчистую.

Человек, шедший между склетов, был стражником. На нем был выцветший от времени касс, на боку висел тяжелый кейр с удлиненной рукоятью, страшный в ближнем бою. Люди, встречавшиеся ему на пути, спешили уступить дорогу, даже когда места было в избытке — стражу здесь все-таки уважали. Даже не уважали — боялись, оттого и чертил на земле тонкую тень тяжелый кейр. Жила здесь не чернь, больше мелкие полепашцы да ремесленники, но каждый Урт исправно приносил по одному, а то и по два мертвеца. До ывар-тэс нести трупы шеерезы не рисковали — тот был почти в центре, поэтому те, кому не повезло в этот Урт, обнаруживались чаще в загонах шууев, рвах и колодцах. Шэда это не беспокоило — особенного урона городу это не причиняло, но жителям стоило помнить, кто есть закон. Поэтому дважды в Урт и выходили на дежурство стражники.

Стражник шел не торопясь, неспешно оглядывая шалхи и склеты. Редкие прохожие провожали его встревоженными опасливыми взглядами, кое-где при виде него норовили уползти в тень, но он не обращал на таких внимания, приказ шэда — чтоб шей в Урт не резали, а прятаться шэд Себер своим подданым разрешал.