Павел Торопов - Каменный меч

Именно так был разорван Птичий Карниз.

Крондин стиснул зубы и вытащил меч. Нельзя показывать страх. Пусть даже им всем суждено…

Дрожь прекратилась также неожиданно, как и началась. Ей на смену пришло что-то другое. Что-то вроде… шелеста. Было неясно, как шелест может перекрывать крик сотен и тысяч чудовищ…

Даол-уразод больше не кричали. Они остановились, и, скалясь, оглядывались по сторонам.

Всё застыло. Войско гномов, оказавшееся на грани разгрома, недоумённо внимало неожиданной передышке. Воплощения ужаса, прибывшие из неведомых пределов…

…боялись.

Даже колосс с головой из пламени перестал топтать и крушить.

Шелест нарастал. Казалось, океан наконец-таки выиграл вечную борьбу с берегом, и хлынул дальше, заливая непокорную твердь.

Так продолжалось несколько секунд. А потом даол-уразод вновь повернулись к гномам и заголосили с утроенной силой.

Крондин снова сжал меч… и вдруг понял, что чудовища смотрят не вперёд, а вверх. И сам поднял голову.

Это было похоже на град стрел. Если представить стрелы двадцати шагов в длину и толщиной с огромную бочку. Они падали сверху, из-под свода — прямо на даол-уразод. Упав, они, будто обезумевшие змеи, начинали неистово извиваться, круша и разрывая всё вокруг.

Через несколько мгновений от орды монстров почти ничего не осталось. Только тошнотворно рвалось мясо и трещали кости в чудовищной мешанине.

И тут пришёл звук. Самый страшный из всех.

— АААААГРАААААААХАААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Он понёсся вперёд сильнее любого урагана, сметая всё, повергая наземь, лишая воли.

Крондин упал навзничь, он силился подняться, но не мог. Молодой гном продолжал бороться, бороться безнадёжно, до конца, на грани сознания… и тут увидел.

Над его головой струилась река. Шириной шагов десять, она текла и текла, совершенно не заботясь о законах природы. Река из массивных зелёных отростков, тесно перевитых друг с другом.

Крондин встал, пытаясь рассмотреть получше. И только в этот момент понял, что звук прекратился.

Мелькнул хвост реки. Провожая его глазами, молодой гном рефлекторно посмотрел вперёд.

Река впадала в холм. Зелёный, покатый, похожий на пирамиду, изваянную каким-нибудь совершенно безумным, да вдобавок ещё и в стельку пьяным гномом, холм почти полностью покрывал собой Площадь Мира и нависал над полуразрушенным Орденом Высокой Энергии. Огромный монстр был погребён под колоссальной массой растений. Лишь несколько мелких кусков, то ли оторванных, то ли отломанных, безжизненно валялись по сторонам.

Битва закончилась. Закончилась так быстро и неожиданно, что всё вокруг застыло в ошарашенном молчании.

— Так, эй, чего встали! — наконец раздался голос советника Тролда. — Есть чёткий приказ — произвести учёт и вынести все материалы из здания Ордена! Медики — к раненным, остальные — за работу! На листики и стебельки потом будете любоваться!

«Всё-таки, я был прав. Без них нам не победить… Но теперь…»

Крондин вновь позволил себе надеяться, что худшее позади.

Через пару часов, возвращаясь во Дворец Совета, он встретил их. Сергей и Мурт сидели на крыльце, Гнариус бессильно привалился к стене. Руд стоял, задумчиво смотря вдаль. Все они, почему-то, были покрыты каменной крошкой.

Крондин улыбался. Он захотел подойти к ним, обнять, поздравить. Рассказать всему народу об их подвиге…

Руд повернулся. И Крондин перестал улыбаться.

— Хорошо, что ты жив… — рассеянно произнёс волшебник. Он выглядел… За годы дружбы Крондин видел его разным. Но даже представить не мог, что Руд может быть таким.

Обречённым.

— Что случилось?…

Волшебник попытался улыбнуться. Усмехнуться. И не смог. Потом раскрыл правую ладонь.

Там лежал кристалл. Маленький, настолько маленький, что, светясь, он казался лишь искрой. Тёмно-синей искрой.

Волшебник посмотрел на Крондина. И сказал, на первый взгляд спокойно, но это было не спокойствием, а безликостью, рождённой столкновением всех сильных эмоций — подобно тому, как столкновение всех цветов даёт белый цвет:

— Они идут.

Лучи тёмно-синего света были мощными, яркими. Намного более яркими, чем это можно было ожидать от крошечного кристалла. Наверное, они могли бы, пусть тускло, но осветить весь огромный зал Совета Семи.

Однако, кристалл не был для этого предназначен. Его лучи не светили во все стороны, а были направленными. И сейчас их пучок бил в огромное, в три человеческих роста, зеркало.