Павел Торопов - Каменный меч

— Да. — кивнул тот. — Пожалуй…

На этот раз сеточка не была нагрета костром, и её холод слегка раздражал.

— Сергей. — сказал Гнариус. — Прости, что всё так впопыхах, но, сам понимаешь… Тебе придётся ориентироваться самостоятельно. Придётся заставить эти разрушительные растения… в-общем, постарайся отринуть страх перед ними. Постарайся не дать слабины. Это очень важно. И… удачи. Смотри мне в глаза. Не отрываясь.

Через мгновение прозвучали слова заклинания. Ощущение магии захлестнуло Сергея — пожалуй, ещё никогда он не чувствовал волшебство так интенсивно. Мир вокруг поплыл. А потом чернота зрачков Гнариуса залила всё вокруг.

Чернота была абсолютной, но при этом совершенно не давила. Отчётливо ощущалось, что она имеет функциональное назначение, предваряет собой что-то…

И действительно, вскоре чернота исчезла мгновенно и без следа. Вместо неё…

Сергей начал видеть. Хотя, слова «видеть» здесь было недостаточно. Кроме размытых, трепещущих красок и контуров, присутствовало многое, очень многое…

«…зрение выступало здесь не данностью, а лишь возможностью, за которую цеплялось растерянное сознание…»

Сергей уже чувствовал что-то подобное. Тогда, в гномьей тюрьме, в кромешной темноте своей камеры, когда наблюдал неудержимый рост изменённых, исковерканных растений.

Сейчас его ощущениям предстало намного больше. Магия Мурта, Руда и Гнариуса дала Сергею картину всего Рифтрана. Среди контуров скал и зданий виднелось, слышалось… ощущалось… то, что можно было отнести к живым существам. Их очертания, их эмоции… непостижимая симфония, способная сбить с толку, поглотить, растворить в себе…

Но Сергей помнил. Помнил кромешную темноту своей камеры. И то ощущение — уникальное, ни на что не похожее. Оно оставалось уникальным даже здесь, среди безумного круговорота отражённой магией реальности.

Их было семь. Семь точек, раскиданных по самым разным концам города. Сергей видел их. И видел, что ещё совсем недавно их было больше. Организация Дабнура дун Сваральтара была обескровлена, почти уничтожена его страшной жертвой. Но всё же, там оставались немногие, не связанные кровным родством с Синим кланом. Кто-то из них в панике бежал. Но кто-то оказался более стойким и постарался исполнить оставленные на случай краха инструкции. Уничтожить созданное оружие, не дать никому заполучить его.

Сергей потянулся к одной из точек. Теперь он видел, что это. Кусок густой, похожей на желе субстанции, заключённой внутри кристалла. Вся безудержная энергия сейчас была внутри, ожидая пробуждения. Неистово жаждая пробуждения.

Сергей видел это. И видел тех, кто собирался убить эту энергию. Трёх гномов, напряжённо переговаривающихся, держащих склянки с… Сергей скривился. Вещество, содержащееся там, было рефлекторно противно ему. Было противно его крови.

Ощущение отвращения, угрозы, прозвучало в пространстве. И энергия в кристалле отозвалась.

Теперь Сергей чувствовал. Энергия признавала его главным. Признавала всегда. Только ради него она когда-либо совершала что-то осмысленное, спасая на Птичьем Карнизе и в гномьей тюрьме.

Теперь Сергей понимал. И, поняв, он выразил свою волю.

Кристалл разлетелся на куски, энергия начала воплощаться и смела своих несостоявшихся убийц, как пыль.

Сдерживать рост растений, направлять его, было нелегко. Сергей ощущал их постоянную рваную дрожь. В ней не было никакой жажды убийства, никакой злой воли — только боль искалеченного организма.

Сергей почувствовал жалость. И стыд. За то, что так долго видел в этих несчастных растениях что-то, что было сродни даол-уразод.

Демонам, упивающимся собственным злом.

Воспоминание о даол-уразод вызвало ярость. И энергия в растениях заструилась сильнее.

Время пришло.

Сергей потянулся ещё к двум точкам. Взяв под контроль их энергию, он сосредоточился на том, кто пришёл из тьмы.

— НАДЕЯТЬСЯ — ВАШ УДЕЛ. БОЯТЬСЯ — ВАШ УДЕЛ. СТРАДАТЬ — ВАШ УДЕЛ. МЫ ЛИШЬ ЖАЖДЕМ.

Тому, кто олицетворял собой разрушение. Полное, всеобъемлющее, безжалостное. Сложное, искушённое, имеющее цель. Разрушение, которое создавало что-то. Что-то абсолютно противоестественное. Чуждое. Что-то, чего не должно существовать.

— ТЕПЕРЬ — БЕГИ.

Сергей выразил свою волю…

…И тут скала задрожала.

Крондин ощутил замешательство стоящих вокруг. Даже на фоне надвигающейся орды чудовищ эта дрожь вызывала трепет. Гномье ухо с пелёнок привыкало различать голос камня — и в этой дрожи было что-то особенное, неповторимое… Пугающее. Будто камень, привыкший к своей монументальной крепости, кричит в изумлении, что что-то разрывает его настолько быстро, легко, походя…