Шимпо Ботан - Через тернии в Бездну

Крохотную — но необходимую — искру утешения дарили любимые собака и кот. Собака согревала лицо и руки вылизыванием, кот глубоко и увлечённо урчал, успокаивая своим теплом. Шестеро друзей также поддерживали и помогали… Но внутренние тучи продолжали сгущаться. Обычное сырое мясо больше не утоляло голод воительницы. Мучительно хотелось человеческих печеней и сердец! Специально сформированные отряды доставляли подобные «закуски» в шатёр… Утаить не удалось, и враги навешивали на воительницу всё более изощрённые прозвища.

Лайру покинули ещё три «Корня Истины», дервишей-гвардейцев осталось тринадцать. Зато солдаты в ней души не чаяли. Даже перешедшие на её сторону родовитые офицеры вещали: «Добро и должно быть Страшным! Вспомните священные книги? Боги не раз являлись на землю осенённые молниями и пламенем, укрытые дымом, ужасая нечестивых, уничтожая целые орды, сотрясая мир громом. Нежное и мягонькое добро — мечта глупых бездельников!» Лайра, слушая подобные рассуждения, улыбалась — печально, задумчиво и мрачно.

Кузнецы выковали для неё новые доспехи, заводчики подыскали новую — большую и крепкую — белую лошадь. Войска шли за Рыжей Всадницей в огонь и в воду. Она носилась по полям сражений, словно Дух Безумия. Осыпала врагов дождём стрел и оглашала рёвом окрестности… Но враги продолжали сражаться. Нашлись тысячи и десятки тысяч людей готовых идти против Воительницы, крича боевой клич. Во-первых, благочестивые сторонники «Чистых»: дервишей, которые были изгнаны из Столицы в целости и сохранности, но не простили обиды, и подымали массы на войну. Во-вторых — люди, не желавшие чтоб Империей правила женщина — да ещё и ведьма, да ещё и сектантка, да ещё и монстр. Ревели боевые роги, гремели Хатта Мааты — огромные барабаны. Кровь лилась дождём, и дым пожарищ застилал небеса.

Войско переправилось через Рачью Реку и после лютых побоищ овладело землями между нею и хребтом Лунных Гор. Теперь эти горы преграждали дальнейший путь на Юг… Тот с давних пор делился на две большие области: Золотую и Агатовую. В Золотой правил Князь Сумиллай, слывший очень хорошим человеком: хлебосолом, защитником слабых, справедливым судьёй, хорошим семьянином и толковым военным лидером. Его владения мало пострадали от войны. Там, под лучами заботливого солнца, зеленели оливковые рощи и виноградники… И реяли стягами десятки надёжных твердынь. «Семеро» собрались на совет, чтобы принять план действий.

Лайра всю минувшую ночь проходила обряды, и пила травяные настои, усиленные кровью Матаха. Потому выглядела хоть и неважно, но «более-менее». Воительница могла достаточно ясно мыслить, её голос звучал плавно и глубоко. Прочистила горло и заговорила:

— Начнём с тебя Черный Пёс! Мужайся. Принеси клятву, что твои молодцы не устроят в золотых землях грабежей и тому подобного. Иначе казню лично — отдам на суд Степных Богов.

— Степные Боги не запрещают грабить кузуни, — заметил Варвар, почесав затылок.

— Но они запрещают нарушать клятвы, и карают тех, кто так делает. Клянись, Пёс. Призывай Богов в свидетели…

Спустя пять минут, совет продолжился.

— Мы победили Ресиллу, сыграв на его слабости. На высокомерии, — проговорила Лайра. — Но Сумиллай, если верить слухам, просто совершенство. Разумеется, и у него есть недостатки и грешки. Но дыма без огня не бывает! Не стала бы народная молва лгать. Думаю, Тум и вправду хороший человек.

— Ну? — приподнял брови Шинак.

— Да. У врага — к сожалению, Судьба сделала его нашим врагом — хорошая душа. Добрая и в то же время крепкая. Нет слабых мест — бить некуда! — Правительница развела руками.

— Тогда, может, договоримся с ним о союзе? — предложил Матах.

— Не выйдет. Сум — верный сторонник «Чистых». И считает меня Ведьмой, Людоедкой, сектанткой и порождением зла, — вздохнула правительница. — Возможно не так уж и незаслуженно.

Пару минут тишины…

— Знаю, что делать, — сказал Шинак, улыбнувшись хитро и печально. В его чёрных глазках плясали «чёртики».

— Говори.

— У врага слишком мало недостатков. Но часто Самыми Слабыми Местами оказываются достоинства!

— Разумеется… — Лайра задумчиво потёрла подбородок.

— Все мы слыхали — дочь Сумиллая, Шигга, мечтает стать воительницей. Даже пытается это осуществить. А также очень завидует твоей, Лайра, славе. Отчаянно тебя ругает, сочиняет выспренние песни и язвительные стихи.