Синди Пон - Серпентина (ЛП)

Это должен быть сон.

Кошмар.

Она попыталась сбросить нижнюю половину себя с кровати, но вместо этого упала на каменный пол. Его грубый холод проник в ее тело и локти. Она не могла встать и поползла по полу к лампе, что стояла на ее маленьком столике из вишневого дерева. Что-то ударилось о ее спину. Она зашипела. Дернувшись вперед, она схватила лампу и зажгла ее. Ее руки дрожали, пока она разжигала пламя.

Тепло света было таким приятным. Скайбрайт склонилась, удерживая лампу, над своей нижней половиной и чуть не уронила светильник. Толстый змеиный хвост скрутился под ней, там должны были оставаться ее ноги, в свете мерцали рубиновые чешуйки. Она погладила рукой хвост, он ощущался, как ее плоть. Хвост начинался от ее пояса, но чешуйки покрывали ее живот и поднимали почти до груди. Она была голой. Куда делась ее ночная сорочка?

Фонарь раскачивался, и она поставила его на пол, обхватив руками лицо в панике. Ее черты лица остались прежними. Она двинулась, скользя, к столику и схватила зеркало с жемчужной ручкой, что ей подарила на день рождения Чжэнь Ни. Ее лицо отражалось в зеркале, хотя ее глаза потемнели, а длинные волосы казались живыми, спадая на ее плечи.

Ее сотрясли тихие рыдания, вырываясь из ее груди и отдаваясь дрожью в огромном хвосте. Она заметила что-то, что заставил сердце замереть. Медленно она раскрыла рот, из него вырвался раздвоенный тонкий язык, колеблясь и маня ее.

Зеркало полетело на пол, Скайбрайт впилась руками в шею, она не могла говорить и кричать. Ее змеиный хвост извивался, обхватив собой фонарь, и пламя потухло, оставив ее во тьме.

* * *

Тихий стук разбудил ее.

Дверь отъехала в сторону, и внутрь заглянула Чжэнь Ни, а потом вошла, закрыв за собой дверь.

— Ты опоздала. Опять!

Солнечный свет заполнил комнату, когда Чжэнь Ни открыла окно, Скайбрайт попыталась встать, ее грудь сковал ужас.

— Что случилось? — госпожа посмотрела на опрокинутый стул, разбитую лампу, откуда вытекло масло, а потом перевела взгляд на нее и выдохнула. — Почему ты голая?

Скайбрайт посмотрела вниз и увидела ноги, коснулась кончиком языка нёба.

— Я… — она с удовольствием цокнула языком, она вновь могла говорить. — Было жарко. Прошлой ночью, — это был кошмар. У нее была горячка и галлюцинации.

Чжэнь Ни подбежала к ее кровати, указывая на ее тело.

— Откуда у тебя это? — воскликнула она.

Скайбрайт посмотрела вниз еще раз и тут же испугалась, понимая, что Чжэнь Ни указывает на ее грудь. Она скрестила руки, краснея.

— Ты стала женщиной, — сказала наставница тихим голосом, ее лицо было серьезным.

Она обхватила тонкую сорочку и рассмеялась с оттенком рассеянности и смущения.

— Мы одного возраста!

— Но я так не выгляжу!

Скайбрайт знала, как выглядит госпожа, поскольку только она помогала ей мыться, и Чжэнь Ни была гибкой, но без заманчивых изгибов Скайбрайт. Обычно ее фигура была скрыта широкой туникой, до этого момента Скайбрайт и не придавала фигуре значения.

Чжэнь Ни опустилась, чтобы они были на одном уровне.

— Это случилось, Скай, — прошептала она. — У меня начались месячные.

Скайбрайт прижала руку к губам.

— Госпожа… — но что-то во взгляде Чжэнь Ни прервало ее слова.

— Я испачкала кровью простыню. Ты должна снять ее и постирать. Скрыть следы, — Чжэнь Ни замолчала. Скайбрайт знала ее всю жизнь, но впервые видела такой яростный взгляд. — Мама никогда не узнает.

Глававторая:

Скайбрайт прижимала плетеную корзину к боку. Она смогла уйти в город, чтобы купить новый шелковый платок и груши для Чжэнь Ни. На самом деле, у нее с собой была простыня госпожи, которую она собиралась постирать в ручье.

Они с Чжэнь Ни разделили завтрак из рисовой каши и маринованных огурцов в тишине. Когда она заговорили, то делали это приглушенными голосами. Она заварила лечебный чай, чтобы облегчить боли госпожи, и сказала всем, что Чжэнь Ни страдает от головной боли и нуждается в тишине и покое.

Лес возвышался и словно склонялся в приветствии. Вскоре она зашла глубоко в лес, идя по знакомой, едва заметной тропинке к ручью. Вне особняка было хорошо, особенно, сегодня. Когда она спросила, Чжэнь Ни описала ей боли, как будто кто-то сжимает низ живота в кулак, и это вызывает такую боль, какую она никогда еще не ощущала. Скайбрайт помнила жар, которым страдала ночью ранее в лихорадочном сне, и тогда ее нижняя половина разбивалась на части и склеивалась вновь.

Она поставила корзинку на камень и встряхнула простыню, поднимая квадратный кусочек мыла. Скайбрайт пела, пока работала, наслаждаясь теплом солнечного света на своей голой шее, ее волосы были стянуты в два тугих пучка на затылке. Она отмывала пятно и думала, как там Чжэнь Ни справляется сейчас без нее, думала о том, когда у нее начнется такое же.