Синди Пон - Жертва

Синди Пон «Жертва» («Королевство Ксии: вторая серия» — 2)

Перевод: Kuromiya Ren

Для Холли Блэк, Сары Риз Бреннан и Делии Шерман.

Я буду всегда помнить те солнечные часы в Мексике.

Спасибо, что поделились со мной своей магией.

Глава первая:

Скайбрайт

Рассвет растекался на сером горизонте, нити света озаряли нефритовые пики, склоны и острые края таяли в тумане. Скайбрайт видела эти известные горы Ксии на вертикальных свитках, их изображали художники, и шедевры висели в главном зале поместья Юань. Она помнила, как ее манили рисунки чернилами, тронутые оттенками зеленого и акцентами красного. Но, хоть она помнила рисунки, они не могли сравниться с реальностью, и она не смогла бы представить по рисункам этот пейзаж.

Свет солнца был далеко, холод ночи окутывал гору. Тепло источал Стоун, постоянно, как и свой земной запах, что стал ей знакомым. Он был весь в броне, серебро и золото были украшены алым, и не было лишь шлема. Черные волосы были стянуты в узел. Стоун привел ее сюда через портал без объяснений.

Скайбрайт подошла к краю утеса и посмотрела вниз, было невероятно высоко. Большое озеро блестело, как обсидиан. Две рыбацкие лодки покачиваются на воде, похожие издали на игрушки, но даже на таком расстоянии она учуяла присутствие людей. Свежий запах хвои всегда, всегда напоминал ей о Кай Сене. Сжав челюсти, она просила боль в груди угаснуть.

Прошло девять дней, как ей казалось, с тех пор как Стоун заставил ее оставить все, что она знала, забрал ее из смертной жизни, чтобы Чжэнь Ни и Кай Сен жили своими жизнями. Жертвы Скайбрайт хватило, чтобы был выполнен договор между богами и смертными, чтобы закрыть брешь из преисподней, чтобы демоны не могли сбегать в королевство смертных. Но когда она была со Стоуном, время казалось аморфным, тянущимся, бесконечным, и дни сливались, было сложно отследить их.

Она напевала под нос, не понимая этого, пока Стоун не спросил:

— Что это за мотив?

Она резко замолчала.

— Не знаю… Наверное, «Путь отшельника», — ответила она после паузы.

— Твоя мама так делала, — сказал Стоун. — Опал всегда пела или напевала под нос.

— Расскажи больше о ней, — сказала Скайбрайт. Она никогда не думала о своем происхождении, пока не проснулась как-то ночью со змеиным хвостом, а няня Бай не раскрыла, что нашла Скайбрайт младенцем в лесу.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Она была прекрасной, — сказал он, — и сильной змеиной демонессой.

Она вскинула голову, смерив его взглядом.

— И в ней не было ничего человеческого ? Или она просто соблазняла и убивала мужчин для развлечения? — она хотела узнать больше о матери. Она не могла отрицать свою змеиную часть, свою связь с Опал. Но были ли они похожи?

— Я всегда думал, что самым человеческим в ней была любовь к пению, — сказал Стоун. — Это смягчало ее.

Его слова удивили Скайбрайт. Стоун часто не понимал смертных. Скайбрайт всю жизнь была горничной, она научилась читать людей, улавливать их настроение, предугадывать желания. Она думала, что была очень хороша в этом, пока не встретила Стоуна. Он не думал и не реагировал так, как она ожидала, но он и был бессмертным.

— У нее, наверное, был красивый голос, — сказала она.

— Красивый голос? Нет. Он был чудесным. Был частью ее очарования. Люди влюблялись в нее даже из-за голоса, — он улыбнулся, его точеная челюсть была идеальной, как на статуях богов. Стоун всегда был холоден и сторонился других, но открывался в ее присутствии, словно знал ее задолго до их первой встречи.

— О, — Скайбрайт попыталась представить маму, поднявшую голову при пении. Как она выглядела? — Спасибо, — прошептала она.

— Я сказал что-то правильно? — спросил он.

— Да, — ответила она и почти улыбнулась в ответ. Он звучал так гордо, как мальчик, поймавший впервые рыбу в реке. Но она не могла отличить, что было частью его соблазнительной харизмы, а что он открывал по доброте. Она была пленницей Стоуна, заложницей его воли.

— Я никогда не слышал, как ты поешь, — сказал он.

— Я пою, когда я одна… и рада, — он мог и не понять эту колкостью

— Споешь для меня? — спросил Стоун.

Скайбрайт покраснела и не сдержала вспышку раздражения.

— Это приказ?

— Я тебе не приказываю.

— Ты забрал меня от людей, которых я люблю, навеки в обмен на их жизни. И имеешь право говорить, что не приказываешь мне?

Он вскинул равнодушно плечи.

— Так было нужно. Смертные, которых ты любишь, умрут, и ты даже понять не успеешь. Твоя жизнь бесконечна, а их — трепещущие огоньки.