Ольга Хожевец - Пламя на воде

Медленно, осторожно Алина приблизилась к кровати. Она узнавала, уже узнала эти заострившиеся черты лица, темные волосы, чуть-чуть волнистые, в беспорядке разметавшиеся по подушке, лежащие поверх одеяла руки с узкими кистями и длинными, чуткими пальцами; узнавала - и боялась поверить себе. На кровати лежал Барс.

Выглядел он как покойник: иссиня-бледный цвет лица, ввалившиеся щеки, вытянувшиеся в ниточку фиолетового оттенка губы, запавшие глаза, закрытые потемневшими веками. Под запрокинутым подбородком виднелась широкая, синюшно-багровая полоса, убегающая вверх и скрывающаяся среди густых прядей волос. Дыхания слышно не было. Однако кому пришло бы в голову тащить труп в башню, укладывать в постель, накрывать одеялом?

Стараясь сдерживать дрожь, Алина протянула руку к шее лежащего, попыталась нащупать пульс. На мгновение ей показалось, что она ощутила биение, потом - что биения нет; сердце самой принцессы колотилось так сильно, так отдавалось звоном в ушах и дрожью в пальцах, что девушка никак не могла разобраться, чувствует ли она в самом деле слабую, почти незаметную пульсацию, или же нет. Тогда Алина откинула одеяло и прижалась ухом к груди Барса.

Сердце билось, билось! Очень редко, очень слабо, но размеренно постукивало в груди! Ноги принцессы враз ослабели, и она опустилась на пол возле кровати, чувствуя, как текут по лицу слезы радости. И неважно было, что это за замок, что за люди здесь заправляют, в тенета какой интриги угодил на этот раз рыцарь Пламени. Главное - он жив. Жив - а со всем остальным, по мнению Алины, можно будет справиться. По крайней мере, она готова была приложить для этого все свои небольшие силы.

Повинуясь неожиданному порыву, принцесса провела ладонью по бугристой груди рыцаря, ощутила твердые комки напряженных мышц, погладила татуировку на левом плече. Бережно дотронулась до багровой полосы под подбородком, поправила пряди волос. И, приподнявшись, поцеловала его - прямо в высохшие фиолетовые губы.

Когда на лестнице послышались шаги, Алина уже обследовала комнату. В шкафу она нашла кое-какую одежду: две простые рубахи, две пары брюк, одну короткую куртку из грубой дубленой кожи. В шкаф принцесса и нырнула - очень вовремя, поскольку голова поднимавшегося по лестнице уже показалась над уровнем пола.

Через щель между дверцами Алина наблюдала, как вошедший - невысокий жилистый мужчина с прямыми черными волосами, высокими скулами и миндалевидным разрезом глаз, свидетельствующим о таосских кровях - поставил на столик небольшой глиняный кувшин, достал из кармана крошечный розовый флакончик. Мужчина отчего-то показался Алине смутно знакомым; впрочем, видно ей было плохо, а таосцы всегда были для принцессы на одно лицо. Когда таосец вытащил из-за пояса кривой кинжал, Алина напряглась; однако тот всего лишь разжал Барсу зубы, влил в рот несколько капель из флакончика. Выждав несколько минут, приподнял рыцарю голову, попытался напоить из кувшина - не удалось, вода потекла по щекам, по подбородку, намочила волосы. Ругнувшись, мужчина оставил кувшин на столе и ушел.

Алина выбралась из убежища, прислушалась к удаляющимся шагам. Взяла кувшин, присела на кровать. Показалось ей, или лицо рыцаря стало чуть менее бледным? Принцесса обтерла его краешком одеяла, взбила повыше подушку. Медленно, по капле стала вливать меж губ воду.

Вечерело, каменные стены окрасились всеми оттенками розового и красного, потом и вовсе стемнело. Алина то молча сидела у постели, то снова пыталась дать рыцарю немного воды; в какой-то момент ей даже показалось, что несколько капель он все же проглотил. Иногда девушка брала его за руку, гладила тонкие сильные пальцы, пыталась позвать по имени - бесполезно. От сознания, что вот он лежит тут, такой сильный, могущественный - и такой беспомощный, внутри у Алины все сжималось; острое чувство, новое, незнакомое, причиняло сильную боль, заставляло слезы вновь и вновь беззвучно течь по щекам. Тогда принцесса поднималась к бойницам, подставляла лицо свежему ветерку, смотрела - сначала на закат, потом на звезды, густо усыпавшие близкое, черно-фиолетовое небо. Когда ночь близилась уже к середине, а изменений в состоянии рыцаря так и не произошло, Алина решила, что просто обязана немного поспать - иначе утром ее застанет врасплох первый же вошедший в эту комнату. Она обтянула одеяло на постели так, чтобы оно свешивалось до пола, вынула из шкафа и бросила под кровать куртку, свернула комком рубашки - и заползла туда сама, вытянулась на полу, укрывшись своим плащом и сунув рубашки под щеку. Лежать было жестко, неудобно; сначала девушке казалось, что уснуть она не сможет ни за что, но потом глаза как-то сами собой закрылись, и измученную принцессу сморил сон.