Воронье Гнездо

— Пошути еще.

— Я серьезно — озадаченно сказал Илья, не убирая пальцев от запястья эльфа.

Слава все бросил и подбежал к пленнику, начал тормошить его, трогать пульс на запястье, на шее, а затем яростно швырнул его тело на пол, в место, куда покойный помочился час назад.

— Пиздец, — только это и пришло на ум юноше.

— Сепсис. Может, уросепсис, заметил как воняла его моча? Такое случается, он был обречен, — спокойно прокомментировал Илья.

— Тебе вообще плевать? — спросил Слава, подняв голову вверх и закрыв лицо ладонями

— Нет, я только этого и ждал. Это и есть та справедливость, которую ты хотел. Скоты должны страдать и умирать, перед этим смачно отпахав на заводе. Такова реальность.

Трое друзей ехали на весьма консервативном транспорте — карете — на уже второй за год (sic!) день рождения к их общему другу в соседний город — Вэлбург. Был вечер, когда они подъезжали к небольшому поселку, в котором нужно было остановиться, чтобы напоить лошадей и позвонить другу, чтобы уточнить адрес и сказать, что они задержатся.

Первым из кареты вышел Гораций — подтянутый и весёлый молодой человек с причудливой шевелюрой и бакенбардами. Выйдя, он подал руку Лилии — его пассии, стройной, изящной и жеманной бледнокожей девице. За ней вылез худенький паренек неспортивного телосложения, с сальными волосами и усталым взглядом — Кружок. Да, это его настоящее имя, которое и направило его жизнь в русло, противоположное руслу Горация.

За ним из кареты, сильно пригинаясь из–за огромного роста, вышла ещё одна особа, которую мог видеть только Кружок: Санни — бледная, сутулая и тощая, как смерть, двухметровая женщина в балахонистом сером с лиловыми узорами платье и черном гейбле (тюдорском чепце) на голове. Она была тульпой Кружка — не то индивидуальная галлюцинация, не то эгрегор подсознания. Юноша был начинающим оккультистом и Санни была одной из его первых практик — не самой удачной, надо сказать: образ тульпы получился далеким от желаемого. Так же, как и её характер, поэтому присутствие Санни постоянно пугало юного оккультиста, хоть он часто и ждал её появления, чтобы выслушать очередной дельный совет.

Извозчик отвел лошадей в стойла. Гораций ушел к телефонной будке около забегаловки, а Лилия и Кружок — в саму забегаловку.

— Лимонный пирог, или банановый? — спросила Лилия Кружка, сидя за столиком и глядя на меню, — или, может, блинчиков? О, смотри, тут ещё и штрудели…

— А нормальной еды нет? — несколько злобно вырвалось из Кружка, — возьми котлет с толченкой, салат какой–нибудь.

— Тут такого нет, — дуясь, ответила Лилия.

— А чем тут, блять, тогда кормят?

— Ну, не ругайся, тебе не идет, — игриво произнесла Лилия, — смотри, тут есть феттуччине, фуа–гра, фрикассе…

— Но это же забегаловка, — более спокойно ответил растаявший от её кокетства Кружок, — какое фуа–гра?

— Ну вот и посмотрим, я возьму лазанью, а ты?

— Ничего, я не голоден

— Бука, — с улыбкой закончила разговор Лилия и подозвала официантку.

Пока спутница не видела, у Кружка была возможность выслушать Санни.

— Хорошо, что ты отказался. Наверняка редкостная баланда, — говорила тульпа, окидывая презрительным взглядом забегаловку, — ты видел персонал, поваров? Зэки, алкоголики, бомжи, выдрессированные готовить всякие помои. Животные, так несправедливо одаренные столь совершенным и умелым телом. И лужа блевотины у входа.

— Как это ты все замечаешь? — шепотом спросил Кружок, — повара даже не выходили из кухни при нас.

— Ну почему ты такой недалёкий? Как вообще твой разум мог породить меня? Или, может, раньше ты был нормальным? До меня. Может, повлияло то, что теперь я думаю за тебя? Я виновата?

— Я просто хотел поддержать разговор…

— С кем? Я терпеть тебя не могу за то, что ты никак не можешь понять, кто я. А если бы ты попытался, то понял бы, что я прекрасно слышу все твои мысли и со мной не обязательно разговаривать вслух.

— *Извини, ты и сама знаешь — это просто привычка, — думал Кружок, — мне нужен был друг…*

— Да, да, исправляйся давай. Подружка твоя закончила.

— Я заказала тебе чаю, — сказала Лилия.

— О, как мило! — ехидно ответил Кружок, — раз уж так, может ты сделаешь еще одно одолжение…

— Заткнись! — перебила его тульпа, — какой же ты слабоумный, нельзя вытирать ноги о того, кто тебе нравится, неужели не очевидно?

— А, в общем забудь, — растерянно сменил тон Кружок