Миха Французов - Баттосай Поттер

— Улыбка для политика, как меч для мечника — требует безупречного владения. Он же, пока, владеет лишь ухмылкой…

— Мне больно это слышать, Гарри, — признался Люциус. — Но не заметить справедливость этих слов будет преступно для меня…

— Вот, чем так важен для нас с ним Локхард. Он — мастер улыбки!

— Что ж, теперь я понимаю смысл тех ваших слов про алмаз. Но у вас ведь и так неплохо выходит?

— Я учился самостоятельно. Тренировался перед зеркалом… И то, от первой моей улыбки побледнел гоблин… А тут я нашёл УЧИТЕЛЯ! Улавливаете разницу?

— Это как же надо оскалиться, чтобы побледнел гоблин, — задумался Люциус.

— Показать?

— Думаю, не стоит, — решил он, подозревая, что это может пойти во вред встрече.

— Леди Сельвин уже сказала вам про Добби? — резко поменял тему и посерьёзнел мальчик.

— Да, — кивнул Люциус и то же подобрался. — И это очень прискорбно. Я замечал, что он как–то уж очень необычно выглядит. Всё время побитый и неухоженный. Но думал, что он просто растяпа. Но такого даже представить не мог. Становятся понятны теперь эти рейды Министерства… С таким–то наводчиком…

— Наш план по Аврорату в силе? — спросил мальчик. Люциус замер и очень внимательно посмотрел на Гарри.

— Наш?

— Да. Идея была моя, а Леди Сельвин только проводила переговоры, — взгляд стал ОЧЕНЬ внимательным. — Предваряя вопрос, Лестрейнджи тоже моя работа. И да, я целенаправленно лезу в политику.

— Почему?

— А у меня выбора нет, — пожал плечами мальчик. — Я с возраста в один год Фигура. А фигуры рано или поздно с доски сметают. Я же собираюсь стать ИГРОКОМ. И самому смахнуть пару фигур с доски.

— Кто? — вопрос был задан так, что не оставалось сомнений, что реальный смысл: «Кого ты приговорил?».

— Добрейший Дедушка и Непослушный Внучок с красными глазками.

— Я правильно понял? — слегка шокировано переспросил Люциус. — И Дамблдора, и Лорда?

— Именно. Они фанатики. А фанатики опасны. Они развязывают войны и топят в крови восстания.

— А сил хватит? — наклонился к нему Люциус.

— А тебе можно верить? — ответно наклонился мальчик к Люциусу.

— Я — раб Лорда.

— Жалеешь об этом? — глядя ему в глаза с расстояния около пятнадцати сантиметров, спросил Гарри.

— Жалею. Не хочу быть ничьим рабом.

— Свободы хочешь? — взял его за руку Гарри.

— Хочу, — не отводя взгляда, ответил Люциус. Мальчик накрыл другой ладонью метку через рукав мантии.

— А сдохнуть, обретая свободу, не боишься?

— Не боюсь.

— Тогда терпи! Ты же не хочешь потерять лицо? — бросил взгляд вокруг мальчик. Снова поймал взгляд Малфоя и пустил силу.

Люциусу хотелось орать, биться в конвульсиях. Но он был на виду. На них смотрели. И он держался. Изо всех сил держался. Хоть его и трясло. Хоть мышцы окаменели от напряжения…

И, наконец, все закончилось.

Мальчик отпустил его руку. Прожжённая насквозь ткань слегка дымилась, как и покрасневшая на руке кожа. Малфой ошарашенно восстанавливал дыхание, пытаясь понять и осознать, что же именно только что произошло.

— Ты свободен, Люциус Малфой, — сказал мальчик.

— Спасибо, Гарри.

— Что будешь делать теперь? — спросил Гарри.

— Буду выполнять НАШ план, — усмехнулся Люциус.

— Тогда, удачи, — сказал мальчик.

— Даже не поинтересуешься, что за гадость ждёт в Хоге?

— Нет, — легко улыбнулся мальчик. — Меньше знаешь, проще пить Веритасерум.

— Полностью разделяю твоё мнение… — усмехнулся Малфой. — Гарри… — перешел вновь на серьезный тон Люциус.

— Да?

— Есть еще желающие свободы…

— Следующим летом и в маске. Мне такая известность пока не нужна…

— Дела наследства?

— Они самые, — насторожился мальчик. Люциус это заметил.

— Я знаю о завещании Вальпурги Блэк, — пояснил свою мысль мужчина.

Мальчик поднял бровь в немом вопросе.

— Просто завещание Леди Блэк касалось двоих. Тебя и Драко.

— Почему тогда, ты не отправил его на Испытание? — спросил мальчик.

— Испытание Крови — ритуал довольно опасный, — заметил Малфой, — Ктому же два Покровителя… Сложно понравиться обоим… — помолчал Люциус, видимо что–то вспоминая. — Я люблю своего сына. И рисковать им ради всего лишь денег? Он и так Наследник. Титул Лорда получит от меня, без лишнего ритуала. Зачем нам чужое? Нам хватает своего…

— Знаешь, Люциус, я все больше начинаю тебя уважать… Если выяснится, что и женился ты по любви…

— То что? — хитро прищурился Люциус.

— То возьму тебя в долю… — решился мальчик.