Кицунэ Миято - Игра по фальшивым нотам

— Обещаешь ли ты, Гермиона, что никому не расскажешь, не намекнёшь, не напишешь и не дашь какую–либо подсказку о моём местонахождении? — продолжил Гарри.

— Обещаю.

После двух петель за руку Грейнджер взялся Норт. Первые две формулы обещания он повторил в точности.

— Обещаешь ли ты, Гермиона, что после того, как мы отдадим тебе вещи, которые привезли из Британии и на которые магически воздействовал Гарри Поттер, ты покинешь Японию и больше не будешь искать встреч со мной и Гарри?

— А если встреча будет случайностью? — спросила Грейнджер, с лёгким намекающим вздохом и печальной улыбкой.

— Обещаешь ли ты, Гермиона, что после того, как мы отдадим тебе вещи, которые привезли из Британии и на которые магически воздействовал Гарри Поттер, ты покинешь Японию и больше не будешь специально искать встреч со мной и Гарри? — поправился Норт.

— Обещаю, — кивнула девушка, и Гарри коснулся их сцепленных рук. Появился третий виток.

Норт не сдержал довольной улыбки. Данная магическая клятва была весьма хитрой. К тому же им удалось выдать довольно обтекаемую форму, при том, что та казалась вполне конкретной. Являясь контактной, она требовала лишь одно из настоящих имён у дающего клятву, а тот, кто требовал обет, мог называть себя просто личным местоимением, оставаясь инкогнито. Если речь шла ещё о ком–то, достаточно было упоминания одного из настоящих имён, если человек присутствует во время принесения клятвы, либо полное имя — если отсутствует. Например, Гарри не мог упомянуть его в клятве, как «Норта» или «брата», но сам он мог сказать «Гарри», так как это имя было для того настоящим.

— Хорошо, мисс Грейнджер, — вздохнул Норт, — вообще–то из Великобритании мы привезли некоторое количество вещей, но, думаю, то, что вы ищете, это… — он взмахнул палочкой, используя невербальные манящие чары.

Из лаборатории выплыли одна за другой семь книг.

— Это?.. — вытаращилась на появившиеся тома та. — Это что, книги про Гарри Поттера?

— Ну да, — ответил Гарри. — Норт сказал, что от них исходит некий магический фон. Мы обнаружили его совсем недавно, после нашего с тобой разговора в пятницу. Давай ты проверишь этим своим ритуалом: то ли это, что ты ищешь?

— Так вы книги получили? — снова переспросила Гермиона, ошарашено пересчитывая количество изданий. — Что–то их слишком много…

— Я сильно сомневаюсь, что это крестражи, мисс Грейнджер, — насмешливо сказал Норт. — Но, Гарри прав, можете проверить, на это ли реагирует ваше поисковое заклинание. А вообще, мне показалось, что мы получили результат какого–то магического эксперимента мистера Поттера. Вполне вероятно — неосознанного. Или книги сохранили выплеск сырой магии. Можно долго гадать, что получилось в результате. Но если они так нужны вам, то можете их забрать.

Та кивнула и деловито и сноровисто достала из своей сумочки ингредиенты.

— Осталось на последний раз, — осмотрев выуженные материалы, пробормотала Гермиона, и Норт услышал, как Гарри судорожно вздохнул, еле сдерживая ликование.

Грейнджер попросила их отступить и пролевитировать книги в дальний угол гостиной. Провела ритуал. Палочка на её ладони завертелась волчком, но потом всё же указала на угол с томами о приключениях национального героя.

— Да, похоже, что это как раз то, что привело меня сюда, — улыбнулась девушка. Норт прочитал на её лице облегчение. Видимо, идея о крестраже ей совсем не нравилась, и та была рада узнать, что всё–таки заблуждалась.

— Вы можете забрать книги, мисс Грейнджер. Нам бы не хотелось, чтобы кто–то пришёл следом за вами с идентичными просьбами. К тому же и я, и Гарри уже ознакомились с их содержанием.

— Да, я их заберу, — кивнула та, подхватив стопку изданий и сложив те в свою безразмерную сумочку.

— Я был рад вас увидеть, Гермиона, — первым нарушил разлившуюся тишину Гарри. — Правда рад. Я очень надеюсь, что у вас всё будет хорошо, и вы ещё раз выйдете замуж за человека, который полюбит вас и ваших детей.

При упоминании о детях та смутилась и отвела глаза.

— Благодарю за тёплые слова, Гарри. Пожалуй, мне действительно пора. Я соскучилась по Розе и Хьюго.

— Всего доброго, — вежливо попрощался Норт, закрывая дверь за мисс Грейнджер и от всей души желая, чтобы у той отключилась тяга к приключениям и, наконец, включились мозги и материнские инстинкты. И так эта «пай–девочка» каждый курс Хогвартса подводила «национального героя» под статью уголовного кодекса. То взлом с проникновением, то кража, то противостояние властям. Несмотря на начитанность и вроде бы неплохой ум, Грейнджер мыслила странными категориями «добра и справедливости» и тем самым напоминала ему «великого светлого волшебника». Была одновременно умной и такой дурой в каких–то человеческих отношениях. Например, давала списывать и воспитывала нужду в себе у Гарри и Уизли. Непонятная даже ему — «шпиону добра и зла» — двойная мораль и…