Василий Баранов - Флибустьерское синее море

— Игорь Иванович, я пошутил.

— Принято. Спи.

В городе их встречала машина. Игорь Иванович довез Даньку до дома.

— Пойдем, — сказал он, выходя из машины. — Матери тебя сдам. Волнуется, поди.

— Пойдем.

Они поднялись на третий этаж. Данька позвонил в дверь. Открыла Мария Петровна, мать Даньки.

— Даня. Ты вернулся. А это…

— Это Игорь Иванович, папа Гриши. Ты же знаешь его.

— Да. Проходите. Как сборы прошли? — Мать предложила гостю сесть.

— Отлично, чуть до первого места не дотянули.

— А вы тоже на сборы ездили, Игорь Иванович?

— Я на минуту, Мария Петровна. Вернуть вам сына, в целости и сохранности. И поблагодарить за него. Хорошего парня вы воспитали. Благодарю от имени службы. От нашей службы безопасности.

— Как? Как, Даня?

— Так получилось, мама.

— Вы не расстраивайтесь, Мария Петровна. У вас замечательный сын. У него, кажется, вчера был день рождения. Так, Даня?

— Был.

— Даня, я тебя ждала. Подарок приготовила.

— У меня тоже подарок. Ты теперь совершеннолетний. Приказ о присвоении тебе воинского звания лейтенанта подписан. Ты лейтенант ФСБ. Завтра зайди ко мне в управление, получи удостоверение. Всех ребят и тебя я представил к награде. Надеюсь, представление будет удовлетворено.

— Вау! Как говорится, может наградят, посмертно.

— Даня! — Воскликнула Мать.

Игорь Иванович то же:

— Данька! Еще раз так пошутишь, я сам тебя хорошим ремнем.

— Я ничего. Виноват, не буду.

— Отдыхай. Еще раз, спасибо, Мария Петровна. Я пошел.

Игорь Иванович ушел.

— Даня, я не могу понять. Ты на сборах не был? — Все это свалилось на нее, как снег на голову.

— Не был.

— А где ты был? Куда ты ездил?

— За кардон. — Поздно что-то скрывать.

— Даня, когда ты начнешь говорить правду!

— Мама, это правда. Наших двоих ребят взяли на той стороне. Пытали. Надо было их вытащить. Вот мы с ребятами высадились там на парашютах.

— Какие парашюты? — Час от часу не легче.

— Отбили мы наших ребят, переправили на эту сторону. У меня с погранцами недоразумение вышло. Я от них сбежал. До нашей центральной базы пришлось одному добираться. При мне были материалы, которые никто не должен был видеть. А эти привязались. Вот я и задержался немного. Так вышло.

— Даня, Даня. Ты везде найдешь приключение. — Мария бессильно опустилась на стул.

— Мама, а у нас поесть что-нибудь найдется?

— Сейчас приготовлю. — Что делать с этим мальчишкой.

— Тогда я на минутку выскочу.

— Иди, — мать понимающе улыбнулась.

Данька выскочил в подъезд. Спустился этажом ниже, позвонил в дверь. Открыла Ирина.

— Привет, Иринка. Я вернулся со сборов.

— Проходи.

— Нет, я на минутку. Сказать, что я здесь. Мать перекусить готовит. Я только с дороги. Пойду.

— Как сборы прошли, Даня?

— Отлично прошли. — Даня махал руками.

— Вы хоть какое-то место заняли? Очки набрали или медали?

— Медали. Что б я и без медалей вернулся! Такого не бывает!

— Опять выдумываешь, Даня.

— Не выдумываю.

Ира что-то чувствовала.

— Даня, а ты не сказал мне правду? Ты все выдумал?

— Ириша, нельзя мне говорить. Не спрашивай, пожалуйста. Сейчас, нельзя.

— Хорошо.

— Я перекушу и к тебе забегу. Пойдем, прогуляемся. Не против?

— Я буду ждать тебя.

Данька убежал вверх. Ирина закрыла дверь. Постояла.

— Даня, милый лжец. Не говоришь правды. Видимо за это я тебя и люблю.

Данька вернулся в свою квартиру. Мать уже собрала на стол и он поспешил на кухню.

— Мама, давай я быстренько поем. — Данька плюхнулся на стул.

— Сейчас, Даня. Не торопись. — До чего же он нетерпелив.

— Я пойду погуляю. Меня ждут.

Данька сидел на кухне, торопливо ел. Мария Петровна сидела напротив, смотрела на сына, качала головой.

— Даня, зачем тебе это? Может, не надо? — Мария все еще не могла осознать то, что недавно узнала.

— Мама, не начинай. — Он не собирался отказываться от работы в разведке. Риск был у него в крови.

— К чему тебе еще и это, Даня. Тебе надо учиться, а это будет тебя только отвлекать. — Она так надеялась, что в этом мире ей не придется волноваться за сына.

— Мама, чего ты беспокоишься. Все нормально.

Мария Петровна не могла успокоиться.

— Мама, я побежал. — Он не только спешил к Ирине, но и избегал разговора. Надеялся, мать к вечеру успокоится.

— Иди, Даня. Вечером поговорим. — Слова матери ничего хорошего не обещали, но Данька пропустил их мимо ушей. Быстро оделся и вышел.

Мария Петровна осталась наедине с посудой, пустой и грязной, на кухне. Она сидела и думала. Господи, зачем? Почему ее мальчик должен рисковать ради кого-то? Он ее единственный сын. Лешка мал, не в счет. Неужели больше некому? Ему надо закончить институт. Сейчас вовсе не война. Без него обойдутся. Ее Данька занят делом. Сколько парней ходит по улице, слоняются без дела. Пусть они. Она с этим не согласна. Он ее сын. Она столько пережила, столько выстрадала. Не только в тот момент, когда произвела его на свет. Она растила его, заботилась. И для чего? Что бы принести его в жертву чему-то. Она не согласна с этим. Награда. Да подавитесь вы своей наградой. Зачем она ему? И ей то же? Зачем весь этот звон славы. Без этого хорошо. Ни один кусочек железа не заменит ей сына. Она не будет терпеть. Позвонит самому министру. Президенту напишет. Никто не вправе трогать ее сына! Президент ее поймет. Поймет, как мать. Он ребенок. Она напишет президенту! Мария Петровна безвольно опустила руки на колени. Данька, Данька. Я не смогла остановить тебя. Ты все решил для себя. Ты решил за всех нас. И ты не изменишь своего решения. Я тебя знаю. Господи, как тяжело быть матерью.