Линн Флевелинг - Луна предателя

К счастью, времени на размышления оставалось немного. Приближалось время голосования, и теперь переговоры вел Коратан. Серегилу было запрещено появляться в зале лиасидра, но Теро и Алек сообщали ему обо всех новостях, точнее, их отсутствии.

— Как будто ничего не случилось, — проворчал Алек, когда на второй день они сели за поздний ужин. — Те же самые доводы повторяются снова и снова. Ты ничего не пропустил, хоть и не был там.

Оставаясь дома вместе с Клиа в остальные дни, Серегил начал испытывать все большее беспокойство. Те надежды, которые поселили в нем руиауро, постепенно рассеивались; каковы бы ни были его труды, теперь его участие в делах власть имущих закончилось.

По крайней мере так он думал.

На пятый день переговоров к дверям подошел мальчик-подросток и спросил Серегила. На мальчике не было сенгаи, себя он не назвал; он просто вручил Серегилу сложенный лист пергамента и ушел.

Рядом не было никого, кроме двоих часовых-Ургажи, и Серегил порадовался этому, когда развернул пергамент. В записке, написанной знакомым элегантным почерком, значилось:

«Сегодня ночью у Чаши Ауры. Приходи один, когда луна будет в зените». Внутрь был вложен знак: маленькая синяя с красным шелковая кисточка. Серегил внимательно рассмотрел ее и улыбнулся про себя, обнаружив несколько красноречивых более темных ниток.

Алека эта новость совсем не порадовала, когда вечером Серегил показал ему записку.

— Чего хочет от тебя Юлан? — с подозрением спросил он.

— Не знаю, но держу пари: Клиа не повредит, если я это выясню.

— Мне не нравится это «приходи один»,

— Я очистил его имя от подозрений, — хмыкнул Серегил. — Не станет же он теперь убивать меня; и уж особенно после того, как в мои руки попали и записка, и кисточка.

— Ты собираешься сказать обо всем Клиа?

— Ты можешь рассказать ей после того, как я отправлюсь на свидание; да и всем остальным тоже.

Ночь была ясной и тихой. Отражение полной луны лежало на поверхности Вхадасоори, как жемчужина в оправе из гагата.

Серегил вошел внутрь кольца из каменных гигантов и медленно двинулся к колонне с Чашей. Сначала ему показалось, что он явился первым: заставить другого ждать — проявление силы. Потом у него на глазах отражение луны всколыхнулось и на мгновение исчезло: с противоположной стороны пруда по воде скользнула темная фигура. Старые страхи ожили в Серегиле, но это не был демон, вызванный некромантом.

Юлан грациозно развернулся у берега и ступил на камни. Его темная мантия сливалась с окружающим мраком, и бледное лицо и серебряные волосы казались в лунном свете плывущей в воздухе храмовой маской.

Хоть Серегил и не доверял вирессийцу, он не мог не восхититься стилем, в котором тот обставил свое появление.

— Мне казалось, что мы с тобой еще когда-нибудь поговорим, кирнари.

— Так же казалось и мне, Серегил из Римини, — ответил Юлан, беря его под руку. — Пойдем, прогуляемся.

Они медленно двинулись вдоль края воды, словно хорошие друзья. Серегилу нетрудно было представить на своем месте Торсина. Ощущал ли старый посол силу, которая исходила от этого человека, как жар от кузнечного горна? Такое соседство смущало Серегила, он остановился и высвободил руку.

— Не хотел бы быть грубым, но час поздний, и я не сомневаюсь, что ты позвал меня сюда не ради того, чтобы насладиться моим обществом.

— Такое могло бы случиться, — возразил Юлан. — Ты — очень интересующий меня молодой человек. Уверен, что ты мог бы рассказать много захватывающих историй.

— Только с арфой в руке и за хорошую плату. Чего ты хочешь?

Юлан рассмеялся.

— Ты и вправду стал вести себя как тирфэйе. Впрочем, меня это устраивает. Мне нравятся тирфэйе и их нетерпение — оно бодрит. Я буду вести себя так же и скажу все напрямик. Скаланцы все еще хотят, чтобы Гедре был открыт, не так ли?

«Ах, ну вот наконец он и дошел до дела!»

— Да, и я предполагаю, что Коратана вы находите менее ловким дипломатом, чем его сестру.

— Я этого и ожидал, как только услышал, что он направляется в Гедре с военными кораблями, — безразлично протянул кирнари, глядя на луну.

Серегил не схватил столь очевидной приманки. Или Юлан знает, какой приказ был отдан принцу, или блефует, рассчитывая выпытать нужные сведения. Имея дело с таким, противником, в ответ лучше всего помалкивать.

Юлан склонил голову к плечу, глядя на Серегила и делая вид, что не замечает его сдержанности.

— Ты умен и мудр не по летам. Мудр достаточно, чтобы понимать: у меня хватит и сил, и воли противиться договору со Скалой до тех пор, пока пленимарский флот не захватит гавань Римини, а ваш прекрасный город не поглотит пламя. Я наблюдал за этим вашим принцем. Не думаю, что ему хватит проницательности это понять, но ты-то понимаешь, и к твоим словам он прислушивается.