Татьяна Богатырева - Гильдия темных ткачей (СИ)

Убийца не позволил себе и тени сожаления. Принц, нищий, мальчик, старик — Заказу нет разницы, Руке Бога тем более. Кинжал с темным матовым лезвием, какими добивают врага пираты из Полуденной Марки, сам скользнул в руку. Замах…

«Так просто?» — предвкушение заставило сердце забиться чаще.

«Так просто!» — ответил остекленевший воздух, застывая в легких и останавливая кинжал на полпути.

«Просто», — подтвердил амулет, обжигая льдом и рассыпаясь.

«Просто…» — шепнула простынь, соскальзывая с жертвы и оставляя его один на один с бледной, худой девушкой в ночной сорочке. Глаза на узком лице светились мертвенно лиловым, притягивали и требовали…

«Проклятье! Обманул…» — мелькнула последняя связная мысль.

Он рванулся прочь, но тело не послушалось. Он словно бился внутри самого себя — рыбой в замерзающей луже. Лед сжимал, корежил и рвал душу. Мир раскалывался и опадал, как треснутое зеркало — вот откололось отражение окна с колыхающимися занавесями, полетели сорвавшиеся звезды, за ними — шелест ветвей, запах слив. Посыпались старой мозаикой краски, формы и время. Осталось лишь отражение изломанного страхом человека в черных зеркалах зрачков — и он падал туда, не в силах ни вздохнуть, ни шевельнуться. Падал и рассыпался бусинами, темными и светлыми, и темными, снова темными… бусины скакали по зеркальному полу, а рыжеволосый ребенок смеялся и ловил их в горсть, одну за одной — светлую и темную, и снова темную…

А потом поднес горсть к губам, улыбнулся — и он услышал знакомый, пустой и холодный голос, обнимающий со всех сторон, поглощающий все, что осталось от него.

— Добро пожаловать в Ургаш, раб.

Зависшее над кроватью тело в сером одеянии плавно опустилось на пол.

Шуалейда села, закуталась в простыню. Прикрыла глаза. Потоки магии успокаивались, оставляя ее сытой, усталой и дрожащей, ветер уносил в раскрытое окно тошнотворный запах страха.

— Ширхаб его… — было первым, что она смогла выдавить сквозь пересохшее горло.

— А ты сомневалась, — раздался тихий голос.

— Да не особо, — ответила она, не поднимая взгляда от распластавшегося на ковре мертвеца.

— Ничего, привыкнешь.

Светлый шер, на вид лет двадцати пяти, одетый в батистовую сорочку и штаны от гвардейского мундира, легко вскочил с кушетки. Нож сам собой скользнул в наручные ножны, обездвиживающее заклинание с еле слышным треском погасло. Лейтенант Эрке шер Ахшеддин перетек к убийце, присел на корточки и принялся деловито обшаривать тело.

— Не хочу привыкать! — Шуалейда зажмурилась и помотала головой.

Эрке раскладывал добычу тут же, на полу: отмычки, звездочки, пару коротких дротиков, несколько монет и прочую ерунду. Заинтересовали его только исчерченный рунами нож и тонкая цепочка с осколком тускло-серого камня вместо кулона.

Принцесса протянула руку, требуя цепочку. Повертела её, дотронулась до камня. Тот осыпался в пыль.

— Никаких следов. — Шуалейда разочарованно отбросила цепочку.

— Смотри-ка, твоя драгоценнейшая сестра не боится поссорить Валанту с Маркой. — Эрке подкинул в руке нож, проверяя балансировку.

— Ширхаб ее задери…

Лейтенант поднялся на ноги и отошел к окну. Оперся руками о подоконник, выглянул во двор. Замер, глядя на крупные предрассветные звезды. Молчание нарушалось лишь стрекотом цикад и короткими репликами солдат под окнами: смена караула. Ветер колыхал занавески, наполняя комнату прохладой и запахом цветов.

— Эрке! Еще не поздно вернуться в Сойку…

— Вернуться? — Лейтенант резко обернулся. — Может, Кею сразу утопиться, чтоб не мучиться? А заодно и тебе. Если, конечно, не мечтаешь стать третьей женой Его Высочества Лермы.

— После сегодняшнего-то? — Шу нервно засмеялась. — Так ему Конвент и позволил взять в жены темную.

— Не темную, Шу. Сумрачную.

— Какая к ширхабу разница?! — вокруг нее снова заклокотали злые вихри магии, подняли тело убийцы, поворачивая для лучшего обозрения. — Не боишься, что через недельку я и тебя вот так же? Для нас, темных, светлый маг — самый лакомый кусок!

— Успокойся. — Лейтенант взял со столика бокал, налил вина из кувшина и протянул ей. — На, выпей. И хватит нести чепуху.

Сиреневые вихри утихли, тело шмякнулось на пол. Вцепившись в бокал двумя руками, Шуалейда осторожно отпила. Поморщилась. Быстро допила до дна и швырнула бокал в стену. Раздался звон, брызнули осколки.

— Ненавижу! Боги, как я её ненавижу! — Она сжала кулаки.