Артем Каменистый - Демоны Юга

— Верно. Но это даже плюс, ведь мы сами по себе являемся источниками тепла, будем обогревать друг друга.

— Это не накормит Талашая.

— Можно ограничить пайки.

— Они и без того ограничены. Тебя кормили лучше всех, потому что ты болен, другим достается гораздо меньше. Если сделать порции еще меньше, это будет почти ничто.

— Плохо, но пусть лучше будет так. В теплых помещениях расход сил уменьшится, можно потерпеть пару недель на крошках. А Талашаю скормим половину запасов. Да, этого может не хватить, но шансы долететь до побережья повысятся. А уже там придется кормить его несколько дней. Что он вообще ест?

— Муунты, вообще-то, всеядны, но больше всего любят мясную пищу. В природе они опасные хищники, их жертвой нередко становится человек. Также известно их пристрастие к меду, они нередко нападают на пасеки.

— Насчет мяса и меда ничего не обещаю, но моллюски и рыбу на побережье добывать можно.

— Ты сможешь добыть достаточное количество?

— Не уверен.

— Плохо, но у нас нет другого выхода.

— Можно скажу кое-что?.. — как-то совсем робко предложила Кайра.

— Конечно, говори, девочка.

— Муунты всеядны и преданы лишь хозяину. Некоторые из нас могли бы… Могли бы пожертвовать собой ради других. Этого может хватить для спасения. Пусть хоть кто-то сумеет уйти.

Айш покачал головой:

— Я был бы первым, кто отдал бы свое тело Талашаю, но остальные не смогут с этим жить, ты же должна понимать.

— Я видела муунта до того, как он свернулся в сон. Талашай слишком слаб, половины наших запасов ему не хватит.

— Я тоже его видел и тоже это понимаю. Но ты видишь другой путь? Я — нет. Муунт — наша последняя надежда. Если он не довезет Леона до побережья, мы все умрем. Но если не отдадим ему нашу еду, тоже умрем. Предложение кормить его друзьями ни ты, ни я, ни кто-то другой не станет даже рассматривать. Значит, Леон попробует добраться до побережья.

— Он не долетит…

— Но шансы у него есть.

— Почти нет…

— Кайра, я знаю, как ты печешься о тех, кого лечишь, но прошу тебя сейчас никому другому не говори, как малы шансы Леона. Мы и так его не знаем, а он между тем наша последняя надежда. Не надо лишний раз смущать остальных.

— Хорошо, Айш, прости.

— Тебе не за что просить прощения. Леон, Кайра сказала, что ты почти в порядке, значит, болезнь больше не мешает тебе присоединиться к нашему обществу. Так что приглашаю тебя на вечернюю трапезу, теперь ты наравне со всеми.

Ну да, понимаю, паек мой теперь ничем не отличается от других, а он и без того не был роскошным. Однако, несмотря на это, я рад, заточение в каменной келье осточертело.

Не знаю, как там насчет голода и холода, но смерть от скуки в таком месте почти неизбежна при любом снабжении. Прогулки на морозе при незатухающем ветре — то еще удовольствие, и популярностью не пользовались. Я вот от них отказался, даже толком не начав. Оставался форпост — многокамерная каменная клетка, где даже черно-белый телевизор не посмотреть. Единственное приятное зрелище — личико Кайры, но она нечасто появляется на глаза. Часами пропадает в комнате, занятой женщинами, большинство из которых ей безнадежно уступают. Стражи последовали моему совету и ютятся теперь в двух помещениях, разделившись по половому признаку, так что я обзавелся одиннадцатью сожителями. Часть из них из-за убогой кормежки страдает проблемами с кишечником, так что атмосфера не очень уютная, но в плюс идет то, что теплее. Можно днями лежать на спине, глядя в шарик у потолка, и вместо музыки слушать бурчание их утроб.

Всю жизнь о таком времяпровождении мечтал…

Заниматься здесь более нечем. Хотя, должен отдать должное, стражи не создавали впечатление впавших в уныние бездельников. Каждый из них если и не пристроился основательно к чему-либо полезному, то все равно не обходился без каких-либо телодвижений. Вот взять Дамуса Карра из Шеамов, или просто Дамуса. О нем мне в свое время рассказывал Дат, нахваливая его как величайшего во вселенной металлурга и кузнеца. Здесь таким талантам применения не нашлось, и я стал лучом яркого света в царстве мрака, что его окружал. Тот, как и прочие, видел мои вещи в день прибытия, и некоторые его весьма заинтересовали. Право на частную собственность здесь святое понятие, потому он даже потрогать вряд ли решился, зато теперь голодной акулой наворачивал вокруг меня круги, рассыпая однозначные намеки на то, что хотел бы это сделать. Ну а я, добрый человек, разумеется, разрешил.