Артем Каменистый: Фастфуд

Люди, вы напуганы, вы растеряны. Вы безответно спрашиваете себя каждую минуту: «Где я? Что здесь происходит? Почему это случилось именно со мной?» И прекрасно понимаете, — мы стали свидетелями чего-то невероятного.

И вот, оказавшись в центре непостижимо-грандиозных событий, чем вы занимаетесь?

Чем?!

Вы обсуждаете голую задницу!!!

Господь, жги...

Комментарий № 323 под тем самым фото.

Фастфуд — быстрая еда.

Один из вариантов перевода (с английского fast food).

Посмертное существование выглядело как-то неправильно. Никаких тебе котлов с кипящей серой или райских кущей, вечная беззвучная тьма тоже не просматривается. Ни атеиста такой вариант не устроит, ни верующего.

Что здесь вообще происходит? И где это «здесь»? Непонятно. Грешник то выныривал из небытия, то снова погружался. Зрение почти не работало, или мало что различало во мраке загробного мира, а вот слух временами выдавал что-то связное.

Мужской голос с надрывом жаловался на некие непонятные жизненные неурядицы; на то, что его в этом месте быть не должно; и на то, что здесь рано или поздно всем придётся стать разлагающимися трупами. В принципе, логично, ведь если дело происходит в царстве мёртвых, и потусторонние сущности, обслуживающие котлы, сковороды и прочие средства бесконечного страдания, обязаны всеми силами провоцировать негативные эмоции у потребителей их услуг. Однако для хвостатого и рогатого чёрта этот некто выражается как-то неправильно. Тот ведь не должен вести себя, как истеричка на взводе, а этот разве что на истошный визг не срывается. Нескончаемый поток упрёков, обвинений, сетований на судьбу и невразумительных потоков сознания.

Странная какая-то нечисть. Психологически несостоявшийся нытик. Такого чёрта пошлёшь котёл с грешниками вскипятить, а он их прогонит в рай, напишет слезливыми соплями предсмертную записку и устроит акт самосожжения на казённых дровах.

Спустя какое-то время Грешник начал различать не просто свет и тьму, а знакомые образы. Нет — это совершенно не похоже на ад. Густые заросли со всех сторон и сверху, куча ветвей, на которых лежит его неуправляемое тело, смутные силуэты нескольких человек, рассевшихся вокруг.

Один из них почти непрерывно источает те самые сетования и упрёки:

— А я вам говорил, нам нельзя здесь оставаться. Нельзя. Дальше надо идти. Теперь они точно за нами придут. Точно. Говорил же вам, я ведь...

— Может давайте лучше немного помолчим и просто отдохнём? — в который раз попросил неизменно-вежливый, с нотками застенчивости, девичий голосок. — Ну пожалуйста, Шкаф.

— Помолчать?! — чуть не заверещал Шкаф, срывающийся голос которого совершенно не гармонировал со столь внушительным прозвищем. — И как ты отдыхать тут собралась, а?! Да ты совсем головой думать не хочешь! Рыська, молчать тут как раз тебе надо, а не мне! Мы тут из-за тебя застряли! Ты хоть понимаешь, что нас всех перережут только из-за того, что ты голос подала?! Ты что, не могла просто промолчать?! Вот зачем нам это надо?! Зачем?! Вот что бы для него изменилось, пройди мы мимо?! Да он что так труп, что так!

И так далее и тому подобное. На одной ноте: истеричный и по большей части непонятный поток слов.

Нет, версия с адом и обслугой котлов откровенно неправильная. Это не чёрт, а чёрт знает что...

К рассвету Грешник отчётливо осознал, что он всё ещё жив, и даже понял, где и с кем находится. Рассмотрел ближайшие окрестности в радиусе нескольких метров и оценил внешность людей, с которыми здесь оказался.

С координатами не определился, но почти на все сто уверен, что этот пятачок среди зарослей расположен неподалёку от дороги, которая тянется от города к руднику. Смутно припоминалось, что руки сами, независимо от сознания, направляли машину именно к ней. Инстинктивно надеялся отключиться где-нибудь там, в безопасной зоне возле торговца. Это единственное известное Грешнику место, где можно отлежаться почти без риска, что тебя прикончит здешняя фауна или участники.

Как бы там ни было, никуда он не добрался. Ранение оказалось чересчур тяжёлым, не справился с управлением, утопил машину в какой-то яме, откуда толи выкарабкался самостоятельно, толи ему помогли. Судя по отдельным обмолвкам, он находится в группе беглецов, вырвавшихся из загона после вечерних событий. Непонятно, как они пешком оказались здесь быстрее, чем Грешник добрался на колёсах. По некоторым высказываниям понятно, что дело обстояло именно так.