Даринда Джонс - Восьмая могила во тьме

Я опять рассмеялась, и Джемма, прижав к губам указательный палец, протяжно зашипела:

- Ш-ш-шшш!

Ей-богу, я бы поняла намек и покороче.

- У тебя похмелье, что ли? – разобиделась я. – Сколько ты вчера выпила?

- Не знаю. Сбилась со счета на третьем бокале. А может, на двенадцатом. Точно не помню.

Моему возмущению не было ни конца ни края.

- О чем ты вообще думала? Зачем так напиваться, если прекрасно знаешь, что на следующий день у нас свадьба?

- Не хотела отставать от Куки.

- Ты умом тронулась?!

Джемма привалилась к двери и опять на меня шикнула.

- Куки – эксперт по части выпивки. Последний, кто пытался ее перепить, месяц в гипсе провалялся.

- Только потому, - решила заступиться за себя Куки, - что некто по имени Хосе Куэрво [2] «Хосе Куэрво» – марка текилы. убедил чувака в том, что тот умеет летать. Я тут вообще ни при чем.

Но Джемма не слушала:

- Так что с прической?

- Джемма, она не станет выходить замуж в таком виде.

- Слава богу! Я уже испереживалась, - выдохнула сестра и прижала к груди ладонь, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, а потом принялась подталкивать нас к лестнице: - Ну все, а теперь пошли, пошли, пошли! У нас куча дел!

Я повернулась к Рейесу и в шутку заявила:

- Уж точно больше, чем у некоторых.

По мне, так пусть хоть голым на свадьбу идет. Правда, вряд ли дяде Бобу это понравится так же, как нам с девчонками.

Прижав меня напоследок, Рейес отпустил нас на подвиги.

- Где Дениз? – спросила я на ходу.

Меня вовсе не волновало, куда запропастилась мачеха, но хотелось подготовиться к ее торжественному появлению. От этих ее театральных выходов на сцену всегда подташнивало.

- На улице, - ответила Джемма. – Раздает приказы декораторам.

- Класс. Лишь бы держалась от меня подальше.

Уперев руки с наманикюренными пальцами в бока, Джемма укоризненно вздохнула:

- Чарли, ты должна пообещать, что ради Куки и дяди Боба сегодня не будешь ругаться с мамой.

- Чего?!

Да как она вообще могла такое ляпнуть? Неужели совсем мне не доверяет?

Выражение лица Джеммы ни на йоту не изменилось, и я сдалась. Моей сестре явно светит стать одной из тех строгих мамаш, которых боятся и тайком обсуждают все дети на площадке.

- Ладно, как хочешь. Я буду запредельно милой и вежливой. Пока не закончится свадьба. Как только кольца окажутся на пальцах, каждый сам за себя. В том числе и злые мачехи.

Джемма закатила глаза:

- Вам обеим просто позарез нужно походить на групповую терапию.

- Еще чего! – взбеленилась я. – За последние восемь месяцев эта женщина у меня уже в печенках сидит.

Дениз приезжала в монастырь несколько раз в неделю. И каждый раз у нее был новый повод. То она заметила, что у нас кончилась жидкость для мытья посуды, то просто хотела узнать, как у меня дела. Когда папа познакомился с Дениз, она работала медсестрой в педиатрии, и этот факт, видите ли, позволял ей вторгаться в мою драгоценную частную жизнь и заваливать меня вопросами. Как я себя чувствую? Какое у меня давление? Принимаю ли я витамины, которые она привезла? Не отекаю ли в конце дня? За всю мою жизнь она никогда не оказывала мне столько внимания. А если я и появлялась на ее радаре, то неспроста. Чтобы всего лишь на меня взглянуть, у Дениз всегда имелась веская причина. Наверное, не сглаживай папа острые углы, причиной которых становились заскоки и причуды Чарли Дэвидсон, бедняжке Дениз не к кому было бы обратиться. Видимо, вариант поговорить со мной она вообще не рассматривала.

- Ей одиноко, Чарли. – Джемма вся превратилась в сплошное сочувствие.

- Так пусть страдает от одиночества у тебя дома.

- Я работаю. А в офисе она мне всех клиентов распугает.

- Значит, здесь ей распугивать призраков можно? У меня, между прочим, тоже есть клиенты.

- Чарли, сейчас ей очень плохо.

- Я знаю. Чувствую ее печаль. Каждый раз, когда она появляется, я думаю только о папе, и от этого сердце кровью обливается. Пока она будет сюда приезжать, мое сердце так и будет валяться в осколках.

- Может быть, ее сердцу тоже нужна помощь?

- Однозначно. Но мне плевать.

- Не верю.

- А ты поверь. И вообще, как ты можешь ее защищать после всего, через что она заставила меня пройти?

- Может быть, ей необходимо твое прощение. Она знает, что поступила плохо.

- Поступила? – переспросила я, с каждой секундой раздражаясь все сильнее. – Ты так говоришь, будто она совершила один-единственный проступок. Плохо было все, что она делала, Джем.