Катя Зазовка - Ворожея

Трясущиеся близнецы, захлопнули за собой дверь и подперли ее своими телами, точно в хату кто-то рвался. Они, словно рыбы, открывали и закрывали рты, но так и не издали ни одного звука. Расширенные очи и бегающие зрачки явственно свидетельствовали — братья находятся на самой меже безумия.

— Все добре, — мягко молвила Милава и подошла к кожевенникам. — Не страшитесь, тут вас никто не тронет. — Но мужики продолжали немо хлопать ртами и теснить дверь. — Погодьте. — Милава метнулась к горшку, в котором варила снадобье. Черпнула и протянула кружку одному из братьев. Мужик пытался удержать в руках пляшущую посудину. С горем пополам, но все ж кое-как до рта донес. На смену ужасу пришло облегчение. Кружка с остатками напитка перекочевала к брату. Когда и тот сумел отпить, то в хате наперебой, точно выстрелы, зазвучали слова.

Кожевенники рассказали о том, как рыжий волколак размером с кобылу напал на них. Как они скрывались от него в хате соседа, но тому все равно не повезло. Находившиеся в избе аж потянулись навстречу страшным вестям. Когда кожевенники выдохнули последние слова, Вит, опередив остальных, воскликнул:

— Да как же то может быть?! Кузнец ведь весь час в хлеву пробыл!

Не сговариваясь промеж собой, все высыпали под дождь и понеслись к хлеву. Алесь прибежал первым и накинулся на Цвета:

— Где твой батька?

— Как где? — опасливо оглянулся на кожевенников молодой кузнец, поднимаясь, — ты ж ведаешь где.

— А может, ты его побегать по селу выпускал?

— Ты чего? — ничего не разумеющим взором оглядывался Цвет, пятясь к двери.

— А ну в сторону! — скомандовал Алесь. Но Цвет не двинулся с места. — В сторону! — велел сын старосты и так сильно оттолкнул молодого кузнеца, что тот упал в грязь.

— Алесь! — вскрикнула Милава и бросилась следом. — Погодь!

— Что вы хотите с ним сделать? — испуганно запричитал Цвет, пытаясь встать, поскальзываясь и снова падая в грязь. Кожевенники только переглядывались. Ворожея влетела в хлев почти одновременно с сыном Череды и так же разом с ним остановилась прямо на пороге, страшась перешагнуть черту.

— Что там? Что? — доносились с улицы встревоженные гласа.

Алесь перевел взгляд на ворожею и только развел руками. Кузнец в образе волколака смирно лежал аккурат в центре охранительного круга и тоненько поскуливал. Даже когда в хлев ворвалась целая толпа, он только жалобно поглядел на гостей и снова опустил голову. Ни капельки крови на рыжей шерсти, ни звериного норова не приметили собравшиеся.

— Как это разуметь? — озвучил созревший у всех на уме вопрос Вит, хлопая очами.

— Видать, по селу еще один волколак гуляет, — догадалась Милава, потерев вспотевшие ладони.

— А вы Кукобу как полагается захоронили? — отмеривал шаги, скрипя половицами, Череда.

— Все как водится, — заверил кожевенник.

— Видел бы ты тот кол! — похвалился его близнец, разведя в стороны руки. — Во!

— А может, это Воста кого из наших молодцев обратила? — предположил Алесь.

— Всякое возможно, — потрепал каштановый ус староста.

Милава помотала головой.

— Но почему? — вскочил с лавки Алесь и стал подле батьки.

«Надо ж, как они похожи», — пронеслось в голове у ворожеи.

— Покуда рано делать такие выводы, — вслух воспротивилась она.

— Слушайте, а что, ежели и прежде на наших селян не кузнец нападал? — высказался Вит.

Ворожея встала, выглянула в оконце. Там, за пеленой дождя, у хлева сидел Цвет, охраняя собственного батьку от страшной напасти, а село от батьки. Милава тоже думала, что, возможно, кузнец и вовсе не нападал на людей. Вот только как бы подтвердить догадку?

— А что, очень даже может быть! — щелкнул пальцами один из кожевенников. Ворожея посмотрела на молвившего. — Не так давно Лютовер заходил, жаловался, что дичь в наших краях совсем извелась и приходится аж за болота на охоту подаваться.

Вон оно что! Тогда, пожалуй, и правда стоит подумать о том, что кузнец прошлой ночью вовсе и не пьянчугой поживиться пытался. Поймал какого-нибудь зайца иль еще кого из зверьков изловил. Слишком тихо волколак себя ведет. Навряд ли такой станет на людей кидаться.

— Что делать-то станем? — спросил Алесь.

— Я мыслю, что самое время пойти спать. Надобно хоть малость отдохнуть. Утро вечера мудренее. Авось к рассвету чего путного в голову придет, — сказал староста.

— И я так думаю, — согласилась Милава. — Все устали, да столько всего пережили.