Катя Зазовка - Ворожея

Вит рассеянно кивнул. Его шаг утратил напористость. Ветви хлестали по лицу, но он словно не замечал оного. Милава искренне сочувствовала ему. Надобно ж, мало того, что только-только поспел себе девицу по духу сыскать, как та погибла, так еще и лиходейкой оказалась.

— А что, ежели она тоже из могилы выходить умеет? — вдруг выдал предположение Алесь.

— Ну, мы ее захоронили, как водится, — Вита передернуло.

— Не, не должна. Кукоба ведь ведьмаркой черной, ведьмаркой знатной была, — молвила Милава, но на сердце вдруг почему-то стало неспокойно. Она ведь о Восте ничего не ведала — откуда та, чем по жизни занималась, была ли у нее семья. Все, что смуглянка о себе рассказала, так только то, что лучшей доли искала.

— А ежели и она ведьмовству обучена была? — нахмурил лоб Алесь, пропуская Милаву вперед по сухой тропке.

Ворожея смутилась. Русалка сказывала, что девица Паляндру матерью звала. Нет, не может быть. Она бы почуяла.

Скоро они вышли к мельнице. Обогнули хлев. Его дверь подпирал Цвет. Сначала Милаве показалось, что молодой кузнец спит. Но тот, сгорбившись под натиском пожаловавшего в его хату горя, вглядывался в размытую струями дождя землю и тихонько что-то шептал. Видать, молился. Троица подбодрила его. Тот выжал в благодарность улыбку и снова уставился в землю. От предложения Вита сменить его, Цвет отказался.

— Ну, как он? — спросила Милава.

— Молчит в основном. Порой скулит, точно стонет. Ты поможешь ему снова человеком обернуться?

— Я постараюсь, — пообещала ворожея. — Пойдем в хату, я настоя сварю. Он согреться поможет да в душе порядок наведет.

— Не, я его одного не покину, — заупрямился Цвет. — Худо ему, я чую.

Милава понимающе кивнула и направилась к хижине. Вит и Алесь пошли за ней. В хате топтался Череда. Завидев, что сын вернулся, он бросился к нему:

— Ты что себе мыслишь? Сначала вдруг в сон провалился, а после — не поспел я оглянуться, а тебя и след простыл!

Милава усмехнулась — да уж, мало она травки молодцу сыпнула. Такого богатыря двойными, а то и тройными порциями потчевать надобно.

— Все добре, батька, — отмахнулся Алесь и бросил быстрый взгляд на ворожею. — А вот кабы я тут и дале спал, то Милаву мы боле могли и не увидеть. Ну, в той ипостаси, в коей она пред нами теперича стоит.

— Правда? — подивился мужик и похлопал сына по могучей спине. — Коли так, то тогда волнение мое не в счет. Без Милавы нам совсем худо сделается.

Ворожея поспешно подошла к печи, скрывая от остальных усмешку. Пущай Алесь да Череда натешатся. Вит помог распалить огонь да принес воды. Он стал немногословен. Милава чувствовала, что ему надобно помочь. Ничего, вот сейчас она напитку заварит знатного. От него не только одежи высохнут, но и сердце в покой придет. Милава готовила снадобье и спиной чувствовала, как Алесь с нее очей не сводит.

А он и правда глядел. Глядел, как ловко она ссыпает да смешивает какие-то снадобья. Глядел да снова поймал себя на думе, что Милава его восхищала и пугала одновременно. Но все ж манила, пожалуй, больше. Вот такая ему женка и надобна! И краса, и хозяйка. А еще, он точно ведал, она никогда ему не наскучит. Это не деревенские девки, у коих в голове только бусы да веселье. Она внутри глубока, что море-океан, бездонна, словно небо, да светла, точно солнце.

Дивный аромат поплыл по избе. Все носы разом принялись со смаком втягивать чудесный запах. Улыбавшаяся Милава разлила благоухающий напиток и поставила перед каждым. Череда и Вит сразу принялись пить. Только Алесь с подозрительным прищуром поглядывал на содержимое. Неужто догадался о своем внезапном сне? Дождался, покуда ворожея сама не отведала снадобья, только после того и сам приложился. Тягучий пряный напиток и на вкус оказался дюже приятным. Он медленно тек в желудок, разнося по телу тепло. Все отпившие снадобья отклонились назад и с удовольствием прикрыли веки, наслаждаясь уютом. Власть в хате перешла к тишине, нарушаемой только еле различимым потрескиванием дров в печи да шипением.

— Мне сдается, иль на самом дела моя одежа быстро сохнет? — подивился Алесь, ощупывая свою рубаху.

— И моя почти сухая, — поддакнул Вит.

Милава молча улыбалась. Одежа боле не липла к телу. Верное средство. Доброе.

— Надобно и Цвету отнесть, — ворожея взяла посудину с напитком и направилась к двери. Ее опередил Алесь. Выхватил из рук чашу, накинул плащ, распахнул дверь и тут же едва успел отскочить в сторону, выронив посудину. Та разбилась, снадобье растеклось по полу. Алесь вскочил на ноги, раздувая ноздри точно рассерженный тур. Но его лик вмиг изменился, когда он завидел кожевенников.