Даринда Джонс - Шестая могила не за горами

— Ой, бабуля Лил, толком и не знаю.

Что же я хотела увидеть? Частичку прошлого Рейеса? Или кусочек его будущего? Посмотреть, как он будет выглядеть через много-много лет?

Прошло всего несколько дней, с тех пор как один псих пытался меня убить, поэтому я не спешила бежать впереди паровоза и старалась не загадывать на будущее, даже если ситуация казалась совершенно безвредной на первый взгляд. Мало того, я взяла отпуск на недельку. С опрометчивыми поступками придется подождать, пока я не сделаю еще хоть один шажок к цели — окончательно прийти в себя.

— Ну нет, так не пойдет. Нельзя тебе называть меня бабулей Лил направо и налево. Нам срочно нужны кодовые имена. Как тебе Клеопатра?

Я тихонько рассмеялась:

— Идеально!

— Ах да! Плащи! Нам нужны плащи!

— Плащи?

— И шляпы!

Не успела я опять переспросить, как бабушки Лиллиан и след простыл. Она исчезла. Испарилась. Господи, я ее обожаю! Только благодаря ей я поняла истинное значение слова «эксцентричный». Однако меня ждала работа. Часами вести наблюдение за домом Фостеров с самого начала было идиотской затеей. Я завела Развалюху и сунула в рот пригоршню крекеров. Конечно же, именно в этот момент зазвонил телефон. Когда же еще ему звонить?

Перед тем как ответить на звонок лучшей подружки, я стала торопливо пережевывать крекеры. Куки работает задешево. А это, на мой скромный взгляд, делает ее лучшей секретаршей во всем Альбукерке. К тому же в своем деле она настоящий профи. В общем, я поручила ей выяснить о Фостерах все, что только можно. Заинтригована она была не меньше меня.

Протолкнув по пищеводу остатки крекеров глотком холодного кофе, я наконец ответила:

— Как думаешь, если я буду жить на одних крекерах и кофе, то помру голодной смертью или нет?

— У них еще один сын! — с трепетом воскликнула Куки.

И как, простите, это связано с моим вопросом?

— Он ест сырные крекеры?

— У Фостеров.

Я тут же выпрямилась:

— Можешь повторить?

— У Фостеров есть еще один сын.

— Ни фига себе!

— Фига-фига. — Я услышала, как стучат ее ногти по клавиатуре. Значит, Куки продолжала колдовать. — Очень даже фига.

— После Рейеса?

— Через три года после его похищения.

— Ты понимаешь, что это значит? — спросила я, теперь испытывая такой же трепет, что и она.

— Еще как понимаю.

— Это значит, что у Рейеса Фэрроу…

— …есть брат.

#Охренеть.

Меня словно громом поразило. Куки тоже. Несколько напряженных секунд мы сидели в полной тишине, прерывающейся только хрустом оставшихся между зубами крекеров.

— Все еще ведешь наблюдение? — наконец спросила Куки.

Я глотнула печеньки:

— Ага. Кажется, миссис Фостер вернулась домой, но гараж закрылся, и я ничего не успела разглядеть. Зато сблизилась с голым мертвым дядечкой, которого катаю на пассажирском сиденье.

— Ну круто, конечно.

— А то. У него татушка есть. Сейчас перешлю тебе фотку.

— Фотку татуировки? — изумилась Куки.

— Фотку рисунка татуировки в моем исполнении. Не вешай трубку. — Я отправила ей снимок с заголовком «Не суди строго». — Готово. Как дела в нашей крепости?

— Заходил мистер Джойс. Настаивал на встрече именно сегодня. Его как будто и правда что-то очень беспокоит. Ни номера, ни других контактов не оставил. Я ему сказала, что ты вернешься после обеда. Это какой-то новый тест Роршаха? — Видимо, речь шла о моих художествах.

— Боком поверни.

— Ага! Андрулис, значит.

— Ты с ним знакома? — спросила я, окрыленная надеждой.

— Прости, но нет. Хотя знавала как-то одного Андруса. Волосатый был тип.

Я глянула на мистера А.

— Ну-у, этот не так чтобы очень волосатый, зато инструмент что надо.

— Чарли! — обалдела Куки. — Завязывай уже с грязными мыслями.

— Чувиха, но оно же прямо перед глазами. Не заметить невозможно.

— Бедненький! Тебе бы понравилось провести вечность голой?

— Ты только что описала мой худший ночной кошмар.

— А я думала, твой худший кошмар — это в котором ты ешь горячий соленый огурец и обжигаешь губы, а потом они выглядят так, будто тебе их обкололи.

— Ага, точно, есть такой. Спасибо, что напомнила. Сегодня буду спать как убитая.

— Ты дяде звонила?

Мой дядя, он же дядя Боб, служит детективом в управлении полиции Альбукерке. Он без ума от Куки, а Куки — от него. Но никому из них не хватает храбрости сделать первый шаг. Мне осточертело смотреть, как они друг по другу тоскуют, поэтому я решила что-нибудь предпринять. И устроила Куки свидание с одним своим другом, чтобы дядя Боб, он же Диби (как я называю его на сеансах психотерапии, пока пытаюсь объяснить мозгоправу, почему зверски боюсь усов), приревновал. Может быть, намек на конкуренцию наконец-то выпишет ему необходимый пинок под зад. Под тот самый зад, от которого у Куки слюнки текут.