Андрей Прусаков - Печать ворона

— Но мне надо ехать! — настаивал Иван. — Поймите, у меня неотложные дела, их надо немедленно решить. Я работать не смогу нормально, если не решу!

— Ты же видишь, у нас тоже проблемы. Я не могу тебя отпустить, — покачала го-ловой управляющая. Она нагнулась к бумагам, полагая, что разговор окончен. Но Иван так не думал.

— Лидия Тимофеевна! — горячо начал он. — У меня отгулы есть! Я перерабаты-вал, когда меня просили, почему я не могу взять отгул, когда мне нужно?

— Иван, не разговаривайте со мной в таком тоне! — подняла голову заведующая. — Вам сказано: Коробов уволился, и надо подождать. Сейчас это невозможно.

— Возможно все, если очень хочешь, — сказал Иван. Ему стало все равно, отпустят или нет. Он принял решение и отступать не собирался. Необъяснимый кураж наполнял его сумасшедшей уверенностью. Если потребуется, он пройдет сквозь стены.

— Что вы имеете в виду?

Она не понимала, потому что не хотела понять.

— То, что я все равно уеду, отпустите вы меня или нет.

— Вы хотите потерять работу? — спросила управляющая. Иван криво усмехнулся. Она полагает: здесь маслом намазано. Конечно, если смотреть на работу из дверей теплого кабинета. Даже если бы платили, как в Европе — все равно бы он ушел. Потому что так надо.

— Я боюсь потерять больше, что мне работа. До свидания.

— Воронков, завтра чтобы вышел на работу! — привстав, крикнула вослед управ-ляющая. — Слышишь?

Иван стремительно прошел сквозь магазин, миновал кассы, махнул знакомым девчонкам и вышел на улицу. Все! И пошли все на фиг! Теперь на вокзал!

Витебский был как всегда многолюден. Иван смешался с толпой, выходящей из прибывшего поезда и, лавируя между чемоданов и неподъемных «челночных» сумок, пробрался к кассам предварительной продажи. Там стояла очередь. Иван занял за мужиком в камуфляже и стал ждать. В последний раз он ездил к бабушке давно, задолго до армии, но до сих пор расписание не изменилось, разве на какие-то минуты, и Иван знал, что на сегодняшний поезд он опоздал. Значит, завтра.

— На сорок девятый, пожалуйста, — сказал он, протягивая деньги и паспорт, — один билет.

— Купе, плацкарт? — спросила кассир.

— Давайте плацкарт, — сказал Иван, подумав, что деньги там могут понадобится.

— Обратный билет нужен?

Хороший вопрос! Как будто она знает. Что за черт!

— Обратный нужен? — повторила кассирша, подумав, что Иван не расслышал.

— Н… не знаю, — заикаясь, произнес он. Иван подумал: если сказать «нет», об-ратно не вернешься. Он не верил в приметы, но сейчас замер от страха, почувст-вовав, что от ответа зависит очень многое.

— Так нужен или нет?

Иван запаниковал. Он просто не знал, что сказать. Позади толкнули в спину:

— Решайте скорее, полчаса уже стоим!

— Н-нет, — чужими губами выдавил он. Сказал — и замер, чувствуя, как колотится сердце. В конце концов, чего он испугался? Обратный билет можно купить и в Бресте.

Заплатив за билет, Иван взял бумажный прямоугольник и задумался. Пред-стоящая поездка наполняла тоскливой тревогой. Он знал: там что-то произойдет. Что-то страшное. На мгновенье захотелось сдать билет обратно, но его уже оттеснили от кассы. Наверху захлопали крылья. Иван вскинул голову: под высокой крышей вокзала летали голуби. Иван спрятал билет в карман и подумал, что впервые испугался этого звука. Почему? Ведь вороны повинуются и защищают его. Оттого, что во сне узнал их тайну? Иван не верил снам, но чуял: они неспроста.

Поезд скользил вперед, стуча колесами на стыках рельсов. Иван сидел у окна, не разговаривая с соседями, и думал. Он взял билет в один конец. В один. Ко-нец. В один. Конец. Вагоны грохотали по железной тропе, как сорвавшаяся лавина, несущаяся быстро и неотвратимо.

— В карты будешь играть?

— Что?

— В картишки перекинемся? — сосед, рыжий парень со смешным обезьяньим профилем, склонился к нему, помаргивая дерзкими глазками.

— Не хочу, — Иван повернулся к окну.

— Что ты в окне не видел? — приставал сосед. — Давай сыграем! Вдвоем неинтересно.

Второй сосед, пузатый мужик, стопроцентный белорус, с усами а-ля «Песняры» согласно кивнул:

— Ну.

— Нет, — отрезал Иван.

— Ну, че ты ломаешься, — упрашивал рыжий, но Иван не слушал его, сквозь двойные стекла рванувшись ввысь. Поезд остался внизу, чадящей и гремящей грязно-зеленой лентой двигаясь по изрытой людьми земле, вползая в города-муравейники, где одни муравьи карабкаются вверх, другие бестолково бегают по кругу. А в вышине так чисто, так свободно, и все небо — твое…