Лорел Гамильтон - Поцелуй смерти [Litres]

– Да, а он некормленый, так что на них его плохо видно.

– И я вам нужна, чтобы его засечь?

– Да, – ответил Хилл.

– Каким образом? Как у Блейк получается видеть лучше инфракрасного прибора? – спросил Брайс.

– Объяснения после, – сказала я Брайсу. И спросила у Хилла: – Он захватил заложников с помощью вампирских ментальных фокусов?

– Не похоже. Мы слышали плач и тихие вскрики жены и детей. Они вроде бы все понимают и очень испуганы.

– Хорошо, что они не на его стороне и не будут с нами драться, но пристрелить его на глазах у жены и детей – это может быть для них травматично. Она может потерять ребенка, а дети пострадать психически.

– Это последний способ.

– Почему он их не подчинит взглядом и ментально? – спросил Брайс.

Да, я уже просила его заткнуться, но это не было самым дипломатическим высказыванием, и потому я дала ответ, затягивая последние лямки.

– Это не делается автоматически, и крайнее эмоциональное напряжение объекта может помешать применению вампирских штучек. Вероятно, она его боится и ненавидит. Он еще маленький вампир, ситуацию контролировать не умеет.

– Но…

– Хватит. – И Хиллу: – Я готова, пошли работать.

Хилл не стал приставать с вопросами. Он верил мне, что я собрала все, что мне будет нужно, и кое во что еще он тоже верил. Мы двинулись легкой рысцой вдоль улицы. Я легко держала с ним один темп. Снаряжение у каждого из нас весит от двадцати пяти до пятидесяти фунтов – зависит от вида операции, от необходимой скорости перемещения и еще дюжины переменных.

Хилл обернулся ко мне, улыбнулся и перешел на бег. Вот почему за мной послали его. Все они в отличной форме, но Хилл – в исключительной, и бегает он не ради упражнения, а на выносливость. Будь я человеком, просто человеком, женщиной небольшого роста, вряд ли я бы за ним угналась, в какой бы ни была форме, но я не человек. Я монстр, а мои партнеры по бегу – оборотни. Хилл в отличной форме, но он всего лишь человек. Пульс и сердцебиение у меня остались ровными, чуть ускорились, но только чуть. Мы вдвоем бежали по освещенной улице, и мне пришлось участить шаги только потому, что у него ноги на несколько дюймов длиннее моих.

Хилл завел меня в первый двор. Я просто повернула одновременно с ним, отслеживая его любые движения. Так следит лев за газелью на равнинах, так боец знает, когда летит ему в голову очередной удар: видишь микродвижения, и они говорят тебе, какое крупное движение будет следующим. Бежать по траве было труднее, чем по дороге, но я прибавила и удержала темп. Во дворе был свет, но в других дворах было больше тени, чем света. Хилл перепрыгнул через первый забор, опершись одной рукой. Мне пришлось воспользоваться двумя, и дыхания хватило сказать:

– Хвастун.

Он засмеялся низко и тихо, почти рыкнул. Это не зверь просыпался, а тестостерон. Он мужчина, у него прилив адреналина, и наконец-то можно дать физическую нагрузку телу и потратить часть затаившейся энергии. Есть иные вещи, кроме ликантропии и секса, от которых у мужчины понижается голос.

Он добежал до изгороди в другом конце двора, мы ее перемахнули, и пошли дальше перемахивать другие. Свет остался позади, мы бежали и перелезали в темноте предместья. Я верила ему, что это действительно лучший путь, что он знает все препятствия и что с любыми неожиданностями мы справимся. Я верила, что тут все сделали свою работу до моего приезда, и мне нужно только сделать мою.

Мы с Хиллом подошли к дому сзади. У нас у обоих пульс бился в горле, сердце стучало медленно и гулко, кожа стала скользкой от пота. Нас ждали Саттон и Гермес, скрывшись в темноте ночи и густой тени кустов. Я их не видела, но почуяла запах масла от офигенной саттоновской пушки. Он притащил «баррет» пятидесятого калибра. Штучка хороша, чтобы останавливать нападающих носорогов, бродячих слонов и любых противоестественных тварей, на которые действует пуля. В районе, где такая плотная застройка, я бы не хотела пускать ее в ход, потому что, если здоровенная пуля пролетит мимо цели, она полетит дальше, пока во что-то не попадет. Пуля пятидесятого калибра вынесет почти полностью грудную клетку вампиру или оборотню, а нормальному человеку просто снесет полтуловища. Притащить сюда эту пушку – одно это что-то говорит о вере Саттона в свои умения и о том, насколько эту уверенность разделяют его товарищи по команде. Он уже поставил «баррет» на опоры, чтобы не держать шестифутовый ствол в руках. Сам Саттон присел на расстеленном мешке, в котором приволок оружие. Сейчас это оказалась удобная подстилка для стрельбы, достаточно толстая, чтобы не тревожиться о веточках, камешках, битых стеклах и прочем мусоре. Напоминала плед для пикников, только без корзинки с пирожками.