Лорел Гамильтон - Поцелуй смерти [Litres]

Я намеренно не взяла с собой никого из тех, с кем у меня роман. Не нужны мне лишние проблемы с женщинами на работе – да и с мужчинами тоже. Большое количество великолепных бойфрендов бесит обе группы – по разным причинам. Мужчины начинают страдать комплексами, а женщины ревнуют и завидуют. Так что Богофредо – высокий, темный и очень накачанный – остался ждать в машине с Брэмом. Со мной отправились Клодия и Гордость.

Клодию я взяла отчасти чтобы повеселиться. Приятно смотреть, как мужики-копы реагируют на такую большую, красивую и внушительную женщину. Меня это смешит, а я стала ценить вещи, которые мне создают хорошее настроение. Не потому что они осмысленны или ужасно важны, а именно потому, что настроение создают.

Клодия прикрыла арсенал и плечи ветровкой, так что не очень напугала полицейских. Мне нравилось, что она тоже женщина, и что вид у нее грозный, полностью соответствующий действительности: я слишком невелика, чтобы пугать народ одним только своим появлением.

Гордость смотрелся рядом с ней золотой тенью ее темной красоты. У него рост шесть футов с дюймом против мефистофельских шести с тремя. Волосы короткие, волнистые, закрывают уши и еще на дюйм опускаются. Подбородок поуже, чем у Дьявола, и глаза светло-золотистые – не карие и не настолько темные, чтобы это был волчий или львиный янтарь. Я спросила Гордость, что у него написано в водительском удостоверении, и он сказал – карие, но это было вранье. Как Натэниела заставили в удостоверении написать голубые, потому что вариант «лавандовые» не рассматривался. Стандарты слишком узки для мужчин моей жизни, и даже для тех, кто просто на меня работает.

Гордость красив, широкоплеч, спортивен и достаточно умелый как с оружием, так и без него, чтобы Клодия не возражала иметь его своим напарником. Более высокой похвалы у нее не было. Но если честно, два главных достоинства Гордости сегодня состояли в том, что он не мой любовник, и ни с кем у него нет особых отношений, а при этом он прекрасен. Я надеялась сейчас как-то ориентировать его в направлении детектива Арнет, Милли и всех прочих сотрудниц, отвлечь их от моих бойфрендов. Может, я даже смогу снять часть давления с Брайса, хотя, если честно, главный мой интерес связан со мной. Брайс новичок, и никакая любовь его жизни не подвергается угрозам со стороны Арнет. Она начинала меня слегка пугать, а напугать меня – дело нелегкое.

У Гордости единственный серьезный недостаток: он не флиртует. Может ухаживать, встречаться, но на легкий флирт положительно неспособен. Но у прочих золотых тигров, с которыми я не сплю, свои пунктики: один – горяч как порох, другой – серьезный историк, и свои книги любит больше всего на свете, а последний выискивает другой поцелуй вампиров, где тигры будут основным зверем зова для мастера города. Значит, остается Гордость.

Со мной их было двое, и они шли по бокам чуть позади меня. Гордость сказал мне:

– И все равно не хочется мне быть твоим жертвенным ягненком для этих волчиц на работе. Шип куда лучше меня флиртует.

– Он психованный. Даже рядом с моей работой он мне не нужен.

– У Гнева очень ровный характер.

– А этот так глубоко ушел в свою роль историка «Арлекина», что себя забыл, не то что девушек.

– Ему книги нравятся больше всех женщин, – сказала Клодия.

Мы с Гордостью просто кивнули, но я посмотрела на Клодию и спросила:

– Ты пыталась с ним завести роман?

Она покраснела – второй раз за все время, что я ее знаю, и оба раза – когда я спрашивала ее насчет романов.

– Пыталась, – заключила я.

Гордость сбился со своего обычного ровного шага:

– Гнев? Почему именно он?

Тут я поняла, что Гордость на нее поглядывал и по крайней мере подумывал. Подумывал о ней как о женщине.

– Он не из охраны, но в опасной ситуации не растеряется. Я не хочу романа с потенциальной жертвой, но и с другим охранником или наемником тоже не хочу. Они сразу начинают мериться, кто лучше.

– Мериться с тобой? – спросила я.

– Ага.

– Мне нравятся женщины, которые от меня не отстают, – сказал Гордость.

Клодия посмотрела на него поверх моей головы, а я смотрела, как она на него смотрит.

– А я про тебя решила, что ты из тех, кто обязательно должен быть выше.

– Люблю быть лучшим, но это для меня не обязательно.

– Запомню, – сказала она, и голос прозвучал задумчиво.

Я почувствовала очень чуждую мне тягу их сосватать. Никогда этого не делала, но вдруг это показалось мне очень интересным. Если бы Клодия не намекнула, что у нее есть постоянный любовник, я бы сейчас пошла дальше, но мысль была слишком нова. Надо добыть больше информации перед тем, как сделать что-нибудь глупое. Или полезное. Я оставила эту мысль, а тем временем Гордость и Клодия одновременно потянулись к ручке двери и посмотрели друг на друга неуступчивым взглядом.