Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

Растрепанный Луческу влетел внутрь.

— Слушай, будь другом, в пятой каюте первокурснику плохо. Видимо, его укачало, да и нервы. Посмотри за ним, а? Велок и Рюти опять подрались. На этот раз досталось еще и Ковачу.

Мальчику ничего не оставалось, кроме как дать свое согласие.

— Я сейчас приду. И кстати, привет.

— Спасибо, что выручил! — дверь тут же захлопнулась с обратной стороны.

Видимо, первокурсника поручили все–таки Максиму, но этот человек был чрезмерно активным, и, похоже, сидеть на одном месте подле ребенка для него было физически тяжело. Для Гарри являлось безразличным, как убить пять часов дороги до школы. Спать не хотелось. Нервничать тоже.

В каюте, прижав колени к груди, лежал маленький щуплый мальчишка. Его лицо было зеленоватого оттенка. Соседи по каюте играли в подрывного дурака. От шума, издаваемого ими, мальчик болезненно морщился, но молчал и не жаловался.

— Все брысь отсюда в двадцать первую каюту. Я сообщу Пришейухову о вашем неподобающем поведении рядом с больным человеком.

Встретив во взглядах недоумение, Гарри понял, что перед ним первокурсники.

— Мы это…пойдем… Только не надо никому ничего говорить, — один из игроков кивнул в сторону больного. — Мы не понимаем, что он лопочет. Похоже, русского он совсем не знает.

Гарри показал рукой на дверь. Когда в каюте не осталось никого, он осторожно присел на кровать мальчика и погладил его по спине.

— Привет, — произнес он на немецком.

— Привет, — ответил больной. — Ты понимаешь английский? Мне легче говорить на нем.

— Понимаю, — сразу переключился Гарри. — Это мой родной язык. Как тебя зовут?

— Гилберт Готт. Я не так давно переехал из Чехии в Шабаш. Моя мама англичанка, а отец чех.

— А меня зовут Гарри Поттер.

— Ох, я столько о тебе слышал!

На измученном детском личике тут же проступило любопытство. Гарри тяжело вздохнул. Скорее всего, его мама много рассказывала о чудо–малыше, который победил великое зло, не вылезая из подгузников. Теперь начнутся расспросы, обладает ли он тайными знаниями и что вообще собирается делать в будущем.

— Ты же Демон Дурмстранга?

Гарри явно не ожидал подобного вопроса.

— Некоторые называют меня так. Но откуда ты это знаешь?

Мальчик вновь уткнулся в подушку.

— Каролина Каберле моя троюродная сестра по папиной линии. Она много рассказывала о тебе. Слушай, а Гриммы страшные?

Живой интерес на зеленоватом личике буквально вводил в ступор. Как можно спокойнее Гарри попытался ответить.

— Ничуть. Они очень добрые. Без них я не смог бы так быстро добраться до школы из холодного леса ночью. Мой пес очень похож на Гримма. Я даже так назвал его. Он однажды очень выручил меня. Буквально спас.

Поттер при мыслях о Сириусе радостно улыбнулся. По возрасту Блек годился бы ему в отцы, но мальчик чувствовал, будто бы у него появился брат или сын. Конечно же, последнее было несколько странно для человека, которому исполнилось всего–то двенадцать лет, но это не поддавалось объяснению. Гарри чувствовал ответственность за этого импульсивного человека, которому не дали повзрослеть. Он лишь надеялся, что общение с Люпиным в течение лета сделает его чуть более серьезным. Сириус не мог просчитывать ситуацию наперед и действовал импульсивно. Это погубило многих весьма неслабых магов.

Худощавое тельце мальчика содрогнулось под рукой Гарри и Гилберта вырвало прямо на постель. Поттер осторожно поддержал его, а потом убрал рвотные массы заклятием. После он призвал стакан из своего сундука и наполнил его водой.

— Выпей немного.

Гилберт схватился дрожащими руками за стакан, как за спасательный круг. Он сделал несколько небольших глотков, а потом снова упал на постель, свернувшись калачиком.

— Пожалуйста, ляг на спину, — мягко попросил Гарри.

Готт некоторое время сомневался, но потом выполнил просьбу.

— Теперь закрой глаза и вытяни руки.

Мальчик быстро подчинился, хотя было видно, что это все его очень удивляет.

Поттер осторожно взял его руку в свою и начал осторожно массировать то ладонь, то запястье. Постепенно тошнота стала притупляться, и дышать стало намного легче.

— Так хорошо, — пробормотал Гилберт, когда его шеи коснулось влажное полотенце.

— Я рад, — произнес Гарри.

— Мне казалось, что ты страшнее, — признался Готт. — И внешне, и внутренне. Мне представлялся какой–нибудь угрюмый парень с грудой мышц, который вообще не выпускает из рук волшебную палочку. А ты оказался таким теплым…