Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

Гарри растерянно смотрел на старуху. Впервые мальчик абсолютно не знал, что делать. Не проклинать же ее. Но от железной хватки этой старухи вполне могли остаться синяки.

— Тшилаба! Немедленно отпусти его! — Офелия уперла ручки в бока и топнула ножкой.

Старуха неохотно повиновалась.

— Лихой он, — недовольно пробурчала она и отошла в сторону.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Офелия. — Она раньше могла предсказывать, но сейчас уже выжила из ума. Это было представление, рассчитанное на тебя. Если бы Тшилаба заботилась обо мне, то свои якобы предсказания делала бы на нашем языке, а не английском. Ей нравится впечатлять людей. Раньше ей приносили действительно щедрые дары, но сейчас едва ли помнят.

Гарри удивленно повернулся к Офелии.

— У вас в таборе были предсказательницы?

— Они и сейчас есть. Хотя правильнее сказать, гадалки. Я одна из них. Предсказательница часто видит что–то точно предрешенное. То есть, как бы ты ни пытался повернуть судьбу, это обязательно произойдет. У этих событий слишком большая вероятность. Гадалки же видят только один из возможных путей развития ситуации. Его всегда можно изменить, вовремя свернув в сторону. Наши предсказания не приговор, а всего лишь предостережение.

Поттер только в тот момент понял, насколько же мало он знает о своих друзьях. Гарри все–таки был эгоистом. Он настолько сосредотачивался на своем «я» и своих проблемах, что переставал замечать окружающих его людей. Понимание этого пронзило его как стрелой. Он не первый раз ловил себя на подобной мысли, но не менял абсолютно ничего. Это было настолько неправильно, что Гарри тут же ударился в самобичевание. Разве такой, как он, мог еще рассчитывать на поддержку окружающих? Как сказала старуха, Гарри лихой, хоть он и не знал значения этого слова, но оно было явно негативным. А сейчас мальчик был согласен с любым оскорблением.

— Я не знал, что ты умеешь гадать…

Офелия, заметив как расстроен Гарри, зацокала языком.

— Этого никто не знал, ну за исключением табора. Мне не хотелось бы, чтобы в Дурмстранге кто–то считал меня еще более странной, чем я есть на самом деле. Я даже Мирославе не говорила об этом. Так что считай себя первым, кого я посвятила в свою страшную тайну.

Мальчик вяло ей улыбнулся.

— Думаю, Альберт уже давно все понял.

— Возможно, — согласно кивнула цыганка. — Но не забывай, что он — это он. Грегорович часто видит куда глубже и дальше, чем все мы вместе взятые. Но и его возможности не беспредельны, не стоит делать из него божество. Мы часто приписываем ему свои домыслы и свою же уверенность в чем–то. Он просто никогда ничего не отрицает, а мы принимаем это за согласие. Сами же часто начинаем какие–то разговоры, твердо уверенные в том, что Альберт уже в курсе абсолютно всего. Он не спорит с этим. Иллюзия владения им информацией продолжает сохраняться. Вот и все.

Гарри задумался над сказанным.

— Я думаю, ты права. Никогда не рассматривал это с такой стороны.

— Вот видишь, и от меня есть толк, — Чермак мило улыбнулась и отряхнула свою юбку. — Прости, мне нужно еще попрощаться с братьями и отцом. Ты не возражаешь?

— Конечно же, нет, — мальчик покачал головой. — Прости, что задержал.

— Я была рада тебя видеть. Тогда до встречи на корабле или уже в школе.

Мальчик на прощание помахал ей рукой и направился к «Летучему голландцу». Капитан Блек мирно курил свою трубку, попутно раздавая приказы матросам. Делал это он с некоторой ленью и вялостью.

Гарри кивком поздоровался с ним, тут же спустился в каюту и в узком коридоре чуть ли не столкнулся с Виктором. Тот выглядел очень уставшим.

— Привет. Неважно выглядишь. Что–то случилось?

— О, привет, Гарри! Ты представляешь, мы не успели отплыть, а Велок и Рюти уже успели подраться. Пришлось разнимать. Идиоты! Придется завтра с ними еще разъяснительную беседу проводить.

— Сочувствую…

— Не волнуйся, ты тоже будешь в ней участвовать.

— Знаешь, это мотивирует на то, чтобы учиться хуже, чтобы не получить погоны.

Виктор рассмеялся и потрепал Гарри по волосам.

— Думаю, что ты не решишься на подобное. Кстати, какая у тебя каюта? Возможно, чуть позже потребуется твоя помощь.

— Я в двадцать первой.

— Хорошо, если что, я загляну к тебе.

Каюта оказался пустой. В нее никто не пришел и после отплытия. Видимо его попутчики обосновались где–то еще. Внезапно в дверь постучали и, не дождавшись разрешения, тут же распахнули.